(Когда я впоследствии, уже возвращаясь на Землю на космовозе «Харьков», поделился своими размышлениями с юнгой Аскольдом, этот начитанный юноша ответил мне цитатой. Он прочёл по памяти строки немецкого писателя-романтика Эрнста Теодора Амадея Гофмана; строки, написанные в начале девятнадцатого века якобы от лица животного (или, коль речь о животном, правильнее говорить не «от лица», а «от морды»?): «Неужели умение ходить прямо, на двух ногах, – такое великое достижение, что племя, которое зовётся людьми, присвоило себе право господствовать над нами всеми, кто ходит на четырёх, намного лучше него удерживая равновесие? Но я знаю, они, люди, более всего гордятся тем, что будто бы сидит у них в голове и что они зовут разумом. Я плохо представляю себе, что это такое, но одно знаю наверняка: если разум – лишь способность сознательно действовать и не совершать глупостей, то я не поменяюсь ни с одним человеком».)
Короче говоря, предаваясь такому философствованию с налётом мизантропии, без отрыва от гребли деревцем, я, не спеша, за четыре с небольшим часа, переплыл на утлом плотике пролив и причалил к острову Муртазаева, где, вернувшись на стоянку, продолжу дрессировку отловленных роботами – Ильёй, Добрыней и Алёшей – и ими же уже немного выдрессированных животных, выбирая самых талантливых и ожидая возвращения за мной челнока с космовоза.
Когда до берега оставалось всего каких-то две сотни метров, я заметил, что параллельно мне от острова Флоки к острову Муртазаева по воде перемещается некая точка. Напряг зрение, пытаясь её рассмотреть.
Вроде, это был маленький плотик.
Вроде, на нём плыло небольшое существо, гребя маленьким веслом или просто конечностью.
Вроде, существо было похоже на обезьянку или лемура.
А может, мне это только померещилось.
***
Так завершается фрагмент мемуаров дрессировщика Тристана Цвяха, похожий на притчу, загримированную под научно-фантастический рассказ.
Но прежде чем ты, бесценный читатель, закончишь чтение, предлагаю переместиться в ещё более удалённую от Земли часть галактики – на планету, где имеет место цивилизация двухоботов; переместиться не посредством транспорта, а посредством воображения. Двухоботы называют родную планету Аммыыхх (их фонетика сильно отличается от человеческой, поэтому упоминаемые здесь тамошние имена и названия мало похожи на то, как они звучат в действительности, тем более что человеческое ухо вообще не способно воспринимать речь этого народа), поэтому назовём их аммыыххианами. Люди же эту планету никак не называют, ибо не подозревают о её существовании.
Аммыыххианин по имени Ххууммэх, работающий директором одного из аммыыххианских цирков, пребывая на конференции цирковых руководителей (впрочем, аммыыххиане не имеют рук, а имеют хоботы, поэтому, в данном случае, правильнее говорить, наверно, не «руководители», а «хоботоводители»), получил сообщение о возвращении из космической командировки дрессировщика Хаххаауха. Полгода назад сей дрессировщик отправился с взятыми напрокат роботами-звероловами на затерянную в галактике планету Уаэххэх, открытую аммыыххианскими космическими путешественниками полтора десятка лет назад. Цель командировки – отловить на этой планете экзотических животных и выбрать из них таких, которые пригодны для цирковой работы. Хоть аммыыххиане уже обнаружили в галактике восемь планет, на которых имелась жизнь (братьев по разуму там не оказалось), хоть животные с этих планет изучались аммыыххианскими учёными, хоть такие животные уже жили в аммыыххианских зоопарках, ни в одном из аммыыххианских цирков дрессированных инопланетных существ до сих пор не было. Появление на цирковой арене инопланетян должно было стать сенсацией и принести цирку весомые прибыли. Поэтому директор цирка, узнав, что дрессировщик вернулся, и не один, а с группой уаэххэхианских животных, возликовал. Он едва дождался окончания конференции, чтобы поспешить в родной цирк.