- Это - шутка?
- Нет. Чтобы не было скучно, возьми с собой тезку.
- Может, мне все это снится? - подала голос Ира. - Михаил, ты ворвался, все запутал. Народ кудато ехать собрался.
- Народ состоит из отдельно взятого человека. Из тебя, меня, Натальи. Я не заставляю, Ира, я даю вам шанс. Нас, кстати, там уже трое. А еще вот-вот подъедет из Сосновки девочка одна. Марфа. Журналистка. Я втравил ее в одну историю... Марфу теперь вместе с матерью в районе подвергли обструкции.
- Что за история? - поинтересовался Виктор.
- Марфа статью опубликовала в областной газете про стариков брошеных. Мой друг... бывший друг с подачи районного начальства девочку выгнал... Короче, я ее с матерью в Старгород позвал. Кстати, Наташа, мать Марфы - классный инфекционист. Так что мы живем!
- Только учителей не хватает, - сказала Котеночкина.
- Есть учителя. Моя сестра с мужем. Да и Ира, когда построим храм, может вернуться к родной профессии. Молодец, Наташа, ты мыслишь стратегически: школа, больница, храм - это самое главное, - похвалил Кира Котеночкину.
- Ира, - подала голос Софья, - этот друг вас опять заговорил. Ты что-то пыталась в мою защиту сказать? Или мне показалось?
- А ты напрасно еще здесь сидишь, - Киреев уже полностью владел обстановкой.
- Я что, вовсе бесправная? Виктор, ты же хозяин!
- Виктор, скажи Софье Николаевне, что ее права будут соблюдены. Я обещаю.
- Сонечка, Киреев обещает.
Обе Софьи вышли в другую комнату.
- Друзья мои, - обратился к тем, кто остался, Михаил. - Поскольку я редко выбираюсь в Москву, то решил сделать сразу несколько дел.
- Например? - задала вопрос Котеночкина.
- Например, жениться.
- На ком? - изумилась Ира. - Вообще-то, глупый вопрос.
- Вот с этого тебе и надо было начинать, - Наталья даже подпрыгнула от радости.
- Котик, ты помнишь, что Мюллер сказал Штирлицу?
- Нет, - честно призналась Наталья.
- Он сказал: мне лучше знать, с чего начинать.
- Поняла. От нас что требуется?
- Очень мне хочется, чтобы все по традициям народным происходило. Как некогда в России. Ктонибудь знает, как происходило в старину сватовство? Виктор стал чесать затылок.
- Я помню немного...
- Откуда? - удивилась Ира.
- Из кино, кажется. Что-то про князя... Ага, вспомнил, у вас князь, нету у нас князя, а кто же у вас?
- Приехали, - подвела итог Котеночкина. - А у вас в квартире газ.
- Ты прав, Миша, - вдруг сказала Ира. - Какие мы, к чертям собачьим, русские. Своего друга сосватать не можем.
- А почему, думаешь, я не сосватаю? - возразил ей Виктор.
- Ты же обряда не знаешь.
- А инстинкт на что?
- Какой инстинкт?
- В генах который. Национальный. Значит так. Пойдемте все, кроме батюшки. Ты, Миша, тоже сиди здесь. Позовем.
- Давайте я сначала благословлю вас, - отозвался священник. Все подошли под благословение.
- Интересный ты какой, а что нам говорить? - Ира продолжала переругиваться с мужем. - Или бесплатными приложениями возле тебя стоять?
- Если тебе Михаил друг, найдешь, что сказать. Пошли. Обе Софьи сидели на маленьком диванчике. Когда вошли сваты, они переглянулись.
- Что случилось, ребята? - спросила Софья.
- Соня, мы вообще-то не с тобой должны разговаривать, - сказала Ира, толкая мужа в бок. - А с матерью твоей.
- Ты что, Ира? Ну, у Киреева крыша поехала, ты-то что с ума сходишь? У меня мать умерла. Очень давно.
- Слушай, Софья, да не придуряйся ты тоже, - не выдержала Наталья. - Сваты мы, понимаешь, сваты! А сватаются к родителям. У тебя их нет. Вот Софья-старшая за мать будет. Будешь за мать, Софья?
- Буду, - с готовностью согласилась Мещерская.
- Вот. Ну, говори, Виктор, - стала толкать Боброва уже и Наталья.
- Говорю. У вас лебедушка, у нас князь. Короче, вижу, мать, согласна ты. Выходи из комнаты, пусть они сами промеж себя поговорят.
Но Мещерская, осадив Виктора, стала, нахваливая "дочь", требовать доказательств, что князь "не ударит лицом в грязь". В шутливых препирательствах прошло еще несколько минут, которые показались Кирееву вечностью.
* * * Михаил тихо вошел в комнату. Встал у двери. Софья сидела на диванчике, опустив голову.
- Глупо все получилось? - спросил он.
- Если честно, то есть немного.
- Прости. Но вообще-то, молодцы ребята, старались очень...
- И Софья-старшая тоже молодчина, - подхватила Воронова. А потом вдруг неожиданно спросила: - Кира, а ты не поторопился всех их в Старгород звать? Если что не получится, вряд ли ты своим "прости" отделаешься.
- Они давно были готовы ехать в Старгород, Соня. Нужен был кто-то, кто бы сказал: поехали, ребята, на сборы вам - десять минут. Это как на перекрестке. Можешь поехать налево, направо, а можешь повернуть назад. У них есть еще время подумать и отказаться.
- Целых десять минут. А у меня?
- Ты про поездку или женитьбу?
- Про женитьбу я еще ничего от тебя не слышала.
- Разве? Прости.
- Зачем ты косишь под интеллигента, Кира?
- Действительно, зачем? Больше не косю, то есть кошу. Надо же, не скажешь, как надо. Короче, с сей минуты я торжественно отказываюсь называться интеллигентом.
- Между прочим, Кира, мне за последние четыре месяца уже пять предложений руки и сердца поступило.
- Шесть.
- Что - шесть?
- Шесть предложений. Я тоже предлагаю. Руку и сердце. Наверное, будь я на твоем месте, то послал бы меня, то есть себя, куда подальше, но я сейчас на своем месте и прошу тебя: окажи мне честь, стань моей женой.
- Сколько мне дается времени на раздумье?
- А сколько давали те пятеро?
- Я им сразу отказала.
- Вот видишь, у тебя есть опыт.
- Я согласна взять твое сердце и твою руку. Кира, что ты стоишь?
- А что я должен делать?
- Наверное, поцеловать меня.
- Слушай, может, я поспешил? Я даже не знаю, умеешь ли ты целоваться?
- Скажи, а обратно согласие можно взять?
- Не имеешь права. На тебя весь русский народ обидится.
- При чем здесь русский народ?
- А при том. Ты же на его традиции начихать хочешь.
- Ты вообще-то можешь быть серьезным?
- Поживем - увидим. Вообще-то, сейчас я серьезен, как Джордано Бруно перед повешением.
- Кажется, его сожгли...
- Разве? Тем более...
- Кира, у меня к тебе еще один вопрос. Ты каждому предложил работу в Старгороде. А я что буду там делать? Говорить всем, что я - хозяйка иконы? И что мой отец здесь родился?
- Но ведь и ты там родилась. Родная земля что-нибудь тебе обязательно подскажет.
- Например?
- Например, слабо нам с тобой сделать на горе, рядом с церковью, музей русской культуры, в котором будет все - от гончарной посуды до картин Ильи Мещерского, других твоих... наших друзей? Представляешь, на горе - музей, а через дорогу - храм. Еще несколько шагов в сторону - озеро. Наше Белое озеро. Кстати, его чистить надо, а то оно заросло совсем. Детишки будут на гору приезжать целыми классами. А один зал мы отведем для картин Лизы.
- Поняла. Не слабо. Четыре года.
- Что - четыре года?
- Через четыре года там будет музей и сад. Представляешь, огромный сад, в котором будут расти яблони, вишни, груши.
- Заросли сирени, черемухи, малины... А ведь неплохо! Есть ради чего жить... Ты теперь довольна?
- Вполне. А то Наталью весь район ждет...
- А тебя я...
Вдруг они оба замолчали.
- Ты не знаешь, почему мы так много болтаем? - спросила наконец Софья.
- Знаю. От смущения. Это бывает.
И он провел ладонью по ее волосам. Софья закрыла глаза. Жилка на тонкой шее пульсировала сильнее обычного. Киреев поцеловал Соню - сначала в шею, потом в подбородок. И только после этого - в губы. Поцелуй был долгим-долгим. Глаза они открыли одновременно.
- Я буду хорошей женой, Кира, вот увидишь. Михаил сначала хотел ответить: "А кто бы сомневался", но, увидев, какая нежность была разлита в ее глазах, убил иронию в зародыше. И только сказал:
- А я тебе обещаю, что у нас будет много полей, снега, дождя, солнца, травы...
- И ты укроешь меня от дождя и снега своим плащом? - улыбнулась Софья.