Дима загадочно улыбнулся:
– Возможно!
Новый вопрос застал меня врасплох:
– Какие планы на вечер? Может, сходим еще куда-нибудь? Можно ко мне.
Сердце сильно-сильно забилось. Я затаила дыхание. Конечно, Дима мне очень нравился, но подпустить его так близко пока не могла. Тетя Зоя говорила, что разрешить секс в первую встречу – дурной тон, так не привяжешь, а оттолкнешь мужчину. «Как отказать, чтобы не обидеть?».
– Мне так жаль, но вечером у меня дела. Может, в следующий раз?
Он понимающе усмехнулся.
– Ну что же, пусть будет в следующий раз.
Взял чашечку и допил кофе. Я поняла, что свидание закончилось, и поднялась. «Вот дуреха, не могла сказать что-нибудь другое? Сейчас разойдемся, и все! Как теперь выкрутиться?» – с отчаянием думала я. Мы дошли до моей машины и остановились.
– Дальше что? – поинтересовался он.
– Я позвоню. – искренне пообещала.
– Когда?
– Когда буду свободна.
Он улыбнулся уголками губ, взял мою руку и слегка пожал ее. Затем развернулся и ушел, ни разу не обернувшись.
Глава 7. Тута
Мои проблемы с противоположным полом начались, когда я училась в школе. В пятый класс я пришла не первого сентября, как все нормальные ученики, а четвертого. Так получилось из-за того, что мама привезла меня из деревни в город накануне днем.
В класс я вошла, робея, прячась за спиной классного руководителя пятого «В» Александры Васильевны, которую называли, как узнала позже, просто АВ. Она преподавала историю. Высокая и грузная, одетая в прямое платье темно синего цвета, с неизменным пучком седых волос на голове. Ее уважали и побаивались: АВ могла и голос повысить, и руки приложить.
Класс шумел, не обращая на нас никакого внимания. Кто-то смеялся, кто-то кричал. Александра Васильевна несколько секунд ждала, когда нас заметят и успокоятся, потом так громко гаркнула, что я даже вздрогнула:
– Тихо!
Воздух заколебался. Наверное, звук прокатился по всему второму этажу.
Сразу наступила тишина. Двадцать с лишним пар глаз уставились на нас: карие, серые, голубые; во всех читалось любопытство. Александра Васильевна покосилась на меня, шумно вдохнула и спокойно произнесла:
– Это Тихонова Таня. Она приехала из деревни, будет учиться вместе с вами.
– Дерёвня! – послышался мальчишеский возглас.
– Так, Соловьев, опять ты со своими шуточками. – Александра Васильевна насупила брови и грозно посмотрела на круглолицего мальчишку с нахальными глазами. Он сразу опустил глаза.
Все в классе разглядывали мой старенький портфель и простенькое платье. Послышались смешки. Наверное, особенно, смешной показалась моя прическа. Не знаю, почему так выходило, но мои волосы совершенно не хотели слушаться. Мама пыталась их заплести в косички, но они непостижимым образом расплетались, косы лохматились, челка задиралась кверху. Может, так я молчаливо протестовала? Мама упорно боролась с волосами, пытаясь усмирить, но состригать не соглашалась. «Длинные волосы – это украшение девочки!» – любила она повторять.
АВ посадила меня за первую парту с Олей Ведровой, маленькой светловолосой девочкой, и оставила на попечение класса.
В новом классе я потерялась. В нем царили свои правила; они не предусматривали общение с деревенскими простушками, вроде меня. Первоначальный интерес быстро угас. Жизнь в классе продолжалась.
С самого начала я вела себя тихо, громко не разговаривала – стоило повысить голос, как сразу начинала кашлять.
Меня игнорировали, словно я и не училась в классе. Только Соловьев обращал внимание – то за косичку дернет, то портфель заберет, и всегда противно смеялся! Я молчаливо мечтала, что когда-нибудь вырасту, стану большой и сильной, а Соловьев останется таким же маленьким, и тогда я сделаю с ним, сделаю… что? котлету? Не знала, что сделаю, но накажу обязательно!
С тоской я смотрела на одноклассников, которые орали и спорили на переменах, и старались перекричать друг друга. Меня никто не воспринимал всерьез, и я не старалась наладить с кем-нибудь отношения. Учителя тоже махнули рукой, считая тихоней и неисправимой троечницей.
Мальчишкам я не нравилась, девочкам дружить со мной было зазорно. Так продолжалось долго. Но вот однажды…