— Прошу, прошу, — Поляков легонько взял гостя под массивный и жесткий (железобетонный мужик какой-то!) локоть и провел его в кабинет.
— Надо вскрывать, — спокойно сказал «Иван Васильевич».
— Что?
— Эту штуку, — «Иван Васильевич» поставил кейс на письменный стол. — Тут кодовый замок. Если подбирать код, то провозишься до морковкиных заговен. А если взламывать, то рискуешь получить вместо бумаг кучку пепла.
— ?..
— Там может быть вмонтирован пиропатрон.
— Но ведь эти документы все равно подлежат уничтожению, — улыбнулся Поляков.
— Вы должны убедиться, что это именно те самые документы.
— Но вы же все проследили?
— Мы все проследили, — ровном голосом произнес «Иван Васильевич», — но вы должны убедиться.
— А как же поступать в том случае, если нельзя взламывать замок? — вздохнул Поляков.
— Надо взрезать кожу сбоку, — едва заметно пожал массивными плечами «Иван Васильевич».
Представителю класса «новых русских», очень богатому человеку даже по меркам нуворишей, было жаль портить такую хорошую вещь.
— Давайте все таки взломаем замок, — сказал он.
— Дело ваше, — ни один мускул не дрогнул на красновато-загорелом лице «Ивана Васильевича».
Поляков принес кусачки и плоскогубцы из дорогого набора, где все инструменты были покрыты хромом, и «Иван Васильевич» в несколько секунд расправился с кодовым замком. Опасения насчет сжигающего устройства оказались излишними.
— Вы их переоценили, — улыбка у Полякова получилась самодовольной, но ему, откровенно говоря, было наплевать, как он будет выглядеть в глазах «Ивана Васильевича». Развязав тесемки толстенной ледериновой папки, Поляков бегло просмотрел содержание нескольких листков и произнес удивленное «охо-хо». Осмотр одновременно и взволновал и удовлетворил его.
— Очень хорошо, — сказал он.
— Вот и хорошо, что хорошо, — подвел черту под историей с кейсом «Иван Васильевич». — Но остаются еще два объекта. Как поступать с ними?
Похоже, что и «Иван Васильевич» не был абсолютно железобетонным — что-то неуловимо смягчилось в нем, когда он понял, что работа его удалась и получила высокую оценку.
— Два других... объекта «под колпаком». А точнее говоря — под стальной крышкой, — тут Поляков подмигнул. — Передавайте Владимиру Филимоновичу привет к скажите, что я очень оценил его участие. А вот об этом, — Поляков вынул
из кармана халата три пачки и одну за другой опустил их в карман пиджака «Ивана Васильевича», — говорить совсем не обязательно. Это мой личный подарок вам.
«Усохший культурист» не стал возражать.
А Поляков, естественно не стал дожидаться, когда с нарочным дойдет привет до Владимира Филимоновича. Он плюхнулся на диван, подхватил трубку, нажал на кнопку с цифрой «8», потом, дождавшись ровного гудка, набрал заветные «095», а после этого номер, о существовании которого знал не очень широкий круг людей, точнее — очень узкий.
— Филимоныч? Разбудил тебя? Не спал еще, говоришь?
* * *
Телефон в начале дня десятого сентября зазвонил у Эвелины Красницкой около восьми утра. Красницкая наглоталась на ночь седуксена и димедрола, поэтому с трудом разлепила веки. Ей показалось, что она видела дурной сон. Но через несколько секунд Красницкая все вспомнила и простонала. Увы, все происшедшее не было сном. В такой ситуации она, пожалуй, оказывалась впервые. А тут еще этот проклятый телефон.
— Доброе утро, — голос показался ей знакомым. И он, голос, являлся частью кошмара, который продолжался, начавшись вчера поздним вечером. Нет, наверное, кошмар все же начался тогда, когда она впервые услышала этот голос. От кошмарного сна спасает пробуждение, а чем спастись от кошмара яви? Сном?
— Доброе, — пробормотала Эвелина и спросила: — Кто говорит? — хотя была абсолютно уверена в том, что узнала говорившего.
— Вы же прекрасно знаете, кто говорит, — собеседник лишал иллюзий, безжалостно поворачивал лицом к ужасной действительности. Голос был жестким, властным, но в нем не чувствовалось и тени раздражения. — Через полчаса я буду у вас. Приведите себя в порядок и оденьтесь.