Петр Петрович бережно убрал фотографию в папку и спрятал в ящик письменного стола.
— Вот что такое профтехобразование. Вы гадаете, идти сюда или нет, а забыли спросить: примем ли мы вас? Училище у нас свою гордость имеет, оно старейшее в стране. Основано в первые, самые трудные годы Советской власти.
Был в Питере завод «Сименса», при нем и образовалось училище. В первом наборе было восемнадцать человек. А сейчас у нас тысяча ребят учится. Даже в книгах о нас писали.
Петр Петрович открыл книгу А. А. Фадеева «Ленинградцы в дни блокады», поискал нужную страницу и, кашлянув в кулак, прочитал нам отрывок:
— «Мне приходилось часто соприкасаться с жизнью и работой пятнадцатого ремесленного училища в Ленинграде (так мы раньше назывались, пояснил директор). Ремесленные школы были созданы за год до войны. Они ставили своей целью подготовку квалифицированных рабочих и мастеров всех видов промышленности и транспорта.
Училище, о котором идет речь, было преобразовано из старой школы фабрично-заводского обучения и ставило своей целью подготовить рабочих для электропромышленности. Училище это за время блокады стало известно всему Ленинграду. Оно прославилось тем, что, в равных условиях со всеми другими в самые тяжелые дни, дало выпуск в несколько сот человек и продолжало работать на оборону города в своих мастерских и сохранило от смерти подавляющее большинство своих учеников…»
Петр Петрович кончил читать, вопросительно посмотрел на нас. Признаться, то, что мы услышали, было для нас со Славкой новостью. Мы действительно считали, что в ПТУ принимают тех, кто не способен хорошо учиться, и вдруг оказалось, что это самое 15-е училище известно не то что в Ленинграде, в Советском Союзе намного больше, чем наша школа. Чего доброго, еще и не примут.
— А знаете какая у нас самодеятельность? — директор снова заговорил с воодушевлением. — Наши учащиеся выступали на Американском континенте, в Японии, я уже не говорю о своей стране. Здесь, если едем на конкурс, то обязательно попадаем в число призеров. Вы завтракали, ребята? — неожиданно спросил Петр Петрович.
— Завтракали, — неуверенно ответил Славка, которого мать отказалась кормить за непослушание.
— Пойдемте, посмотрите, как у нас готовят.
Мы прошли в столовую. Она была пуста. Сели за чистый стол. Я заметил, как оживился Славка. Пришлось его пнуть под столом, чтобы нас здесь не приняли за голодных. Повариха подала нам пюре с колбасой, яички, масло, булочки и чай. Как ни стремился я приструнить Мороза, ничего не вышло — он умял все в несколько минут.
Петр Петрович засмеялся:
— Хороший у вас аппетит, ничего не скажешь. Принесите нам еще одну порцию, пожалуйста, — попросил он.
Славка виновато покраснел.
— Ничего, ничего, не стесняйся. Если будешь у нас учиться, поддерживай хорошие отношения с девочками, они берегут фигуру, кушают мало — подкормят тебя, — пошутил директор.
А я про себя подумал, что этот завтрак был не хуже маминого. Когда мы допили чай, Славка вытащил из кармана последний рубль.
— Убери, у нас питание бесплатное, — пояснил директор.
— Неудобно, — опять засмущался Славка.
— Ничего, у нас всегда что-нибудь остается, — успокоил его Петр Петрович. — Форма у нас тоже бесплатная, льготный проезд на транспорте, да еще ребятам платят деньги, то, что зарабатывают на производственной практике.
— А практика у вас где бывает?
— На нашем базовом предприятии — заводе Козицкого.
— Это там, где цветные телевизоры «Радуга» делают?
— Верно.
Я обрадовался. Цветной телевизор купили после моих бесконечных просьб. Никогда не забуду, как его первый раз включили. Кинескоп, слегка потрескивая, прогрелся, и на экране загорелся огонь. Я вздрогнул и чуть не бросился гасить его. Понимал, что это кино, и не верил — огонь был как настоящий. Цветная «Радуга» стала самой дорогой для меня вещью. Я бы лучше вернулся в нашу старую коммунальную квартиру, чем расстался с ним. Он казался мне чудом двадцатого века. Те, кто его делал, представлялись «сверхчеловеками». И вдруг оказалось, что делают его те самые девчушки, которых я видел в коридорах училища!
Мне стало весело и интересно. Стены столовой не казались больше сумрачными и чужими. Здесь начинали делать мою «телевишку», значит, я здесь не чужой.
Петр Петрович тем временем перечислял профессии, которые можно получить в училище.
— Слесарь-инструментальщик, слесарь по ремонту оборудования, слесарь механосборочных работ, радиомонтажник… а ты какую хочешь?