***
Элина проснулась во тьме. Под еë головой лежала подушка, но стопы упирались в переднюю спинку кровати. К ней тесно прижималось прекрасное и тёплое тело.
Одна рука обвивала еë шею. Часы показывали 3:18. Если Генриетта ещё не возвратилась, то возвратится в любой миг.
Она увидит еë тачку во дворе. Увидит хаос в кухне. Увидит Элину в постели со спящей, соблазнительно-обольстительной Габи. И что Элина скажет?
“Извини, я люблю еë, кто ж знал? Извини, всё моё тело горело от желания к ней, и я должна была еë заполучить? Я не представляю, как смогу теперь оставить еë, можно я перееду к тебе?”
Она закрыла глаза, уткнулась носом в шею Габи, и вдыхала еë тепло и запах, перебирая пальцами пряди волос. Элина не знала, как вести себя с Генриеттой. Не знала, должна ли она соврать. Не знала, захочет ли Габи рассказать правду. Не знала, как прибраться, чтобы не осталось и следа от разбитых тарелок с бокалами. Единственное, что она могла сейчас сделать — отслоиться от тела Габи и свалить из постели Генриетты. Она поедет домой и поговорит с подругой, если и когда Генриетта потребует объяснений.
Возможно, подруга проигнорирует это.
Возможно, никогда больше с ней не заговорит. Возможно, она сама так и не сможет ни на миллиметр оторваться от Габи.
— Это глупо, — прошептала она себе, обняв Габи посильнее. — Это было просто занятие любовью, ты даже не нравишься ей. Вали же домой.
— Если ты пойдёшь домой, я пойду с тобой. — Горячие ладони Габи прошлись по еë коже. — Я быстро соберусь.
Соберусь? Элина посмотрела в еë глаза. Она почти не различала их карего оттенка во тьме ночи, но совершенно ясно видела их спокойное и дерзкое выражение.
— О чëм ты?
— Как, ты думаешь, вибратор очутился под моей тарелкой? — спросила Габи.
Она кружила пальцами по еë затылку, и от этого ощущения тело Элины покалывало, а кончики пальцев подрагивали.
— Не знаю. Ты его туда положила? — предположила она.
По телу пробежал озноб.
— Мне его сунула в руку Генриетта, когда уходила, — сказала Габи. — Она знает, что я влюблена в тебя. И таким образом дала мне добро.
Влюблена… дала добро… сунула вибратор… влюблена… она знает…
— Это какая-то игра? Ты играешь со мной? — Вот блядь, Габи играет с ней, она соблазнила еë, чтобы разрушить еë дружбу с Генриеттой, Габи…
— Я хотела тебя, — ответила Габи. — Не могла выкинуть из головы мысли о тебе, не могла прекратить думать о тебе, поэтому рассказала об этом Генриетте. Мы говорили об этом, иногда ругались из-за этого, но она пообещала, что, если сможет, придумает выход из этого положения.
— Ты ведь не знаешь меня, — сказала Элина. — Мы с тобой почти не общались. Ты игнорировала меня, даже находясь рядом.
— Я захотела тебя с первой же нашей встречи, — призналась Габи. — Я пыталась не думать об этом. — Еë руки поглаживали груди Элины — тёплые, неторопливые. — Чем больше я тебя видела, тем больше хотела, поэтому избегала столько, сколько это было возможно. Я не хотела своими чувствами испортить что-то в наших отношениях с Генриеттой. Затем я услышала тебя по мобильному.
— Что?
— Я проходила мимо гостиной, и услышала вашу беседу с Генриеттой.
Элина нахмурилась, еë пальцы сами по себе неторопливо пробежались по спине Габи.
— Ты подслушивала?
— В первый раз это вышло случайно.
В первый раз. Элина поцеловала еë. Габи тихо застонала, перекатилась на спину и затащила Элину на себя. Когда Элина поцеловала еë в шею, она опять застонала, запустив пальцы в еë волосы. Она говорила — учащенно, прерывисто дыша — о том, как слушала еë голос, о том, как ей было интересно и как она была очарована ею, о том, как постепенно узнавала еë, о том, как осторожно и тихо дышала, чтобы не быть замеченной, о том, как прикрывала рот рукой, приглушая свой смех, о том, как сторожила смартфон, хищно уставившись на него и боясь пропустить звонок от Элины, о том, как стала даже что-то записывать, о том, как с каждым звонком влюблялась в неë всё сильнее и сильнее. Элина оторвалась от шеи Габи, чтобы поцеловать еë в губы.
— Генриетта понимает, — смотря в глаза Элины и поглаживая пальцами еë щеку, сказала Габи. — Она обещала, что поможет мне.
— Она специально всё это устроила. — Элина не была уверена, какие чувства это осознание вызывает в ней.
Кожа Габи искушала еë руки, к ней так и хотелось прикоснуться.
— Забери меня к себе домой, — попросила Габи.
— Я не выдержу жизни с тобой, — ответила Элина. — Финансовую сторону я потяну, но я не выдержу эмоционально. Я не переживу, если ты будешь ходить по клубам и изменять мне. Если ты оставишь меня ради какой-то девушки с деньгами.
Ей нужна Габи. Нужно, чтобы она принадлежала лишь ей одной.
— Я развлекалась с другими девушками, потому что Генриетта не была против и потому что я не любила еë. Ты против этого, и я тебя люблю. — Габи поцеловала еë и потëрлась о неë телом, прошептав: — Забери меня к себе домой.
Всё не так просто. Всё не может быть так просто. Это слишком много, слишком сразу.
Она не может просто взять и забрать Габи из постели Генриетты. Не может так импульсивно начать жить с молоденькой студенткой.
— Я стану твоей, — обещала Габи, нежно и неторопливо целуя её. — Я буду твоей и лишь твоей.
Еë. Еë и лишь еë. Еë.
— Я слышала, как ты спрашивала Генриетту обо мне, — промурлыкала Габи, всё ещё целуя её, всё ещё лаская еë лицо подушечками пальцев. — Слышала, как ты дышала, когда она рассказывала о том, как спит со мной. Я знаю, что ты хочешь меня. Знаю, что ты хочешь много чего сделать со мной.
Еë. Она хочет, чтобы Габи была еë. Габи — эмоциональна, иррациональна и озабочена, но Элина не могла представить еë другой.
Поцелуи Габи заставляли еë стонать и пылать от желания. От страсти всё внутри сжималось в клубок.
— Я дам тебе всё, что ты захочешь, — шептала Габи. — Я сделаю тебя счастливой. Со мной ты будешь чувствовать себя такой сексуальной, такой умной и такой сильной, какой никогда в жизни себя не чувствовала. Я больше никому не позволю прикоснуться к себе. Я устроюсь на работу. — В еë поцелуях ощущались страсть с отчаяньем. — Только возьми меня к себе и скажи мне, что я твоя.
— Равные, — сказала Элина, проталкивая слово через застилающие сознания туман желания и дымку возбуждения. — Мы должны быть равны. Я не хочу владеть тобой. — Только это обман, потому что она хотела этого.
— Нет, хочешь, — промурлыкала Габи и облизала еë губы. Застонав, Элина тоже заскользила языком по еë губам, обняв ладонями округлые ягодицы. — Ты можешь владеть мной, не считая меня своей собственностью. Я покажу тебе как. Только возьми меня к себе домой.
— Ты говоришь так уверенно. — Сама Элина не была уверена ни в чëм, кроме одного — она влюбилась, и пути обратно уже нет.
— Я знаю, чего хочу, — ответила Габи — еë голос стал тихим и напряжённым. — Я знаю, что мне надо.
Лишь через минут сорок, наполненных желанием пробраться под кожу Габи, Элина смогла уговорить себя выпустить девочку из рук. Пока Габи собиралась, она прибралась в кухне. Габи оставила Генриетте записку, и они ушли. Позже они разобрались с тем, кто какие дела делает по дому и кто за что платит, и обнаружили, насколько хорошо подходят друг другу в совместной жизни.
Позже они установили график времяпровождения — когда идти в клуб, когда заниматься домашними делами, когда работать и когда просто наслаждаться обществом друг друга. Но в те первые часы вместе, когда восходило солнце и начинало светать, когда они занимались сексом, а затем Габи изучала свой новый дом, Элина поняла, что перевёрнутая всего лишь за одну ночь жизнь — это совсем не страшно, это замечательно.