Человек – существо стадное, и он не может долгое время быть без общества себе подобных. Люди стягивались в группы, племена, выбирали вождей, правителей, царей и диктаторов. Жизнь налаживалась, казалось, что возможно новое возрождение человечества, возвращение в Золотой Век, но снова, как и встарь, вставали проблемы политики и ресурсов. Каждое государственное и племенное образование, в том числе и Кубанская Конфедерация, в которой я родился и проживал, стремились расширить свои границы, стать сильнее соседей и отвоевать себе место под солнцем.
Конфедерация образовалась из содружества нескольких так называемых республик с центрами в Тихорецке, Кропоткине, Майкопе, Горячем Ключе, Новороссийске, Темрюке и Тимашевске. Столицей этого аморфного образования стал полностью разрушенный в Эпоху Хаоса краевой центр, город Краснодар, из которого объединёнными усилиями республиканских ополченцев и наёмников были выбиты остатки ослабленных голодом и болезнями банд. Прошло ещё двадцать лет, Кубанская Конфедерация подмяла под себя три четверти бывшего Краснодарского края и на данный момент стала островком спокойствия, к которому тянулись беженцы из других мест. Для когото это был рай на земле, место, где можно было почувствовать себя в безопасности, а для когото и жирный кусок, от которого хотелось отломить чтото для себя.
Кем бы хотел быть я? Чем могу быть полезен большому миру? По большому счёту, сейчас я никто и звать меня никак, обычный сельский парень, грамотный, физически крепкий, молодой и без вредных привычек. Первая моя мысль была пристроиться гдето в городской управе, хотя бы мелким писарем или делопроизводителем, но, хорошенько подумав, я пришёл к выводу, что, несмотря на всю мою начитанность, мне в этом направлении ничего не светит. Таких как я слишком много, а у меня ни связей, ни денег. Оставался только один путь – военный, так как ни к чему другому душа у меня не лежала. Как говорил покойный папа, мы, Мечниковы, только три дела можем делать хорошо: воевать за родину, людей грабить да в бумагах старых копаться. Что же, наверное, родитель мой покойный был прав. Теперь оставалось только благополучно добраться до города, найти военных, про которых среди поселковой молодёжи ходили легенды, и подписать контракт на службу в армии Кубанской Конфедерации.
Утром, чуть только развиднелось, я снова двинулся в путь и вот, когда я уже прошёл Золотую Гору и подходил к Заречью, незаселённым городским окраинам, позади себя услышал заполошный лай собак. Погоня была недалеко, и, перейдя недавно восстановленный мост через Псекупс, я рванулся в центр. Бежал так, как никогда до сего момента не бегал. На кону были мои яйца, и, думаю, каждый мужчина меня поймёт, они мне были чрезвычайно дороги. Староста – чёрт с ним – не хотел допустить потери своего авторитета, позиция его понятна, а вот у меня на кон была поставлена вся дальнейшая жизнь. Чья ставка больше? Думаю, что моя.
Добравшись до заселённых районов города и отдышавшись, я сразу же подошёл к ближайшему патрулю Народной Стражи. Стражники разглядывали меня с подозрением, но не трогали, так как на спине моего полушубка красовалась надпись «Посёлок Лесной», а значит, для них я был почти своим.
– Господин стражник, не подскажете, где я могу в армию записаться? – обратился я к старшему, серьёзному усатому мужчине средних лет с красной повязкой на рукаве серой шинели и коротким автоматом на груди.
Тот усмехнулся, провёл ладонью по усам и ответил:
– Два квартала прямо, на перекрёстке свернёшь налево и топай до конца, упрёшься в двухэтажное здание из красного кирпича, это и будет военный комиссариат. – Он выпростал из кармана шинели левую руку, посмотрел на часы и добавил: – Сейчас шестнадцать тридцать, вояки работают до семнадцати часов, так что поторопись.
– Благодарю, – бросил я уже на ходу и опять, загнав поглубже усталость, перешёл на бег.
Успел я вовремя, повезло, не заблукал в городских лабиринтах и военный комиссариат нашёл быстро. Заскочив в здание, я сразу же направился к молодому, лет двадцати, офицеру, который сидел в стеклянной будке на проходе во внутренние помещения.
– Здравствуйте, – устало выдохнула моя голова.
– И тебе не хворать, парень, – ответил офицер. – Чего хотел?
– В армию вступить.
– Завтра приходи, все уже по домам разошлись.
– Нет, мне именно сегодня надо, обязательно. Пожалуйста, господин офицер.
– Сказали тебе, завтра, значит, так оно и есть, иди с миром, парень, не нервируй меня. – Голос дежурного офицера приобрёл угрожающие интонации. – Минута тебе, чтоб свалить. Время пошло!
«Вот и всё, – мелькнула у меня в этот момент мысль, – отбегался, ты, Сашка Мечников». Но, видно, удача не оставляла меня в этот день: из коридора появился широкоплечий здоровый мужик в камуфляже, зелёной армейской кепке и при погонах, на которых была видна одинокая, средних размеров жёлтая звёздочка.
– В чём дело, лейтенант? – обратился он к дежурному.
– Товарищ майор, – вскочил со стула офицер и кивнул на меня, – паренёк хочет в армию записаться, но все разошлись. Говорю ему, чтоб завтра приходил, а он не уходит… Может, наряд вызвать?
– Лейтенант, вы в курсе, кто я и зачем приехал в ваш городок?
– Так точно, майор Ерёменко, «покупатель».
– Я лично займусь парнем. – Майор повернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом и спросил: – Значит, желаешь контракт подписать?
– Очень. – Мой кивок подтвердил слова.
– Документы в порядке?
Оторвав подкладку полушубка, продемонстрировал грозному майору запаянное в прозрачный пластик свидетельство о рождении.
– Грамотный?
– Да.
– Тогда пойдём со мной, рекрут. – Офицерздоровяк развернулся на месте и направился внутрь здания.
Я последовал за ним.
Через минуту мы были в небольшом кабинете, обстановка которого состояла из обшарпанного стола и двух таких же стульев. Расположившись напротив офицера, я приготовился к какомуто собеседованию, но вояка время тянуть не стал, вынул из стола два бумажных бланка, чернильную ручкунепроливайку и положил всё это передо мной.
– Где пробелы, впиши фамилию, имя, отчество, дату рождения и подписывай, – сказал он.
– А почитать можно?
Майор почесал короткий ёжик волос на затылке, посмотрел на забранное железной решёткой окно и ответил:
– У тебя осталось восемьдесят секунд, парень. Мой рабочий день оканчивается ровно в семнадцать нольноль.
– Всё понял, не дурак. – Я схватил ручку, быстро заполнил оба бланка и расписался.
– Вот и хорошо. – Майор забрал бумаги, закинул их обратно в стол, встал, дождался, пока встану я, и провозгласил: – Поздравляю, боец, отныне ты солдат Кубанской Конфедерации и в ближайшие пять лет будешь делать только то, что тебе прикажут. Усёк?
– Да, усёк.
– Херня, а не ответ. Твои слова: «Так точно, товарищ майор!»
– Так точно, товарищ майор! – послушно повторил я.
– Не слышу бодрости в голосе, но на первый раз сойдёт. Пошли в казарму, воин.
Мы направились на выход, и здесь нас ждали двое из трёх братьев Демидовых, Семён и Игнат. Третий, наверное, остался с собаками в Заречье, бойцовые и охотничьи животные в город не допускались. Оба брата чтото доказывали лейтенанту, а тот только разводил руками и, как только увидел нас, сразу же спихнул возникшую проблему на майора.
– Что такое? – Мой будущий командир резко шагнул вперёд, навис над братьями, и те както сразу стали меньше.
– Мы – братья Демидовы, а вот он, – Семён указал на меня пальцем, – насильник, сбежал из посёлка Лесной. Отдайте его нам, господин хороший.
– Это правда? – Майор уставился на меня.
– Нет, меня жениться заставляют, а я к такому серьёзному шагу ещё не готов.
– Знакомая ситуация, – сам себе пробормотал офицер и обратился к братьям: – Доказательства имеются?
– Какие доказательства? – вскрикнул Семён. – Нам никаких доказательств не требуется, мы сами закон.