- Как собираетесь жить дальше?
- Как жила, так и буду, - обронила Сандра.
- Почему не плачете? - спросил Марцис.
- А почему я должна плакать? - Она посмотрела на советника с вызовом, и Кунж понял, что она и не собиралась плакать. - Я уже давно все выплакала. Когда еще была молода. У зеркала.
- Но ведь Питер ваш сын? - уточнил Марцис.
- Да, - Сандра вздохнула и снова стиснула губы в узкую полоску. - Он мой сын. Кто же он, если я его родила? И я любила его. Так, как могла. Тем более что и он был уродлив по-своему. Он ничего не умел.
- Не согласен. - Марцис продолжал рассматривать пальцы. - Он умел быть добрым, умел любить, помогать людям. Его любили. Я в этом уверен.
- А я - нет. - Она снова закрыла глаза.
- Отчего вы поссорились? - спросил Марцис.
- Я хотела, чтобы он сошелся с Лизи, - выдохнула Сандра. - Она, конечно, старше его, но очень уж хороша, да и любила его. Я хотела, чтобы у меня были внук или внучка. А он не хотел. Он все пытался разобраться с самим собой.
- Но ведь он решил сойтись с Меной? Или нет? - не понял Марцис.
- Слишком поздно, да и не дала бы мне ее мать заниматься с ребенком.
- Что значит "слишком поздно"? - не понял Марцис.
- Он исчез в тот самый день, когда должен был исчезнуть.
- Что это значит? - не понял Марцис.
Сандра промолчала.
- Вы понимаете, что можете попасть под подозрение, если не будете отвечать на мои вопросы? - спросил советник.
- Ваши подозрения беспочвенны, - наконец вымолвила Сандра. - Насколько я знаю, никакой магии при исчезновении Питера не применялось. То есть постороннего воздействия не было. Таким образом, любые разговоры вы можете списать на дар предвиденья, который у меня мог проявиться.
- Кто был его отцом? - встал из-за стола Марцис.
- Никто, - отрезала Сандра.
- Ладно. - Марцис поднялся. - Хотел бы попросить вас, госпожа Облдор, об одолжении. Разрешите снять со стены портрет Сона Сонга. Я закажу нашему художнику копию. Это пригодится для дела. Портрет верну. Или вот господин Кунж вернет.
- Берите, - она вновь смотрела в окно. - Мне он не нужен.
11
Веловоз стоял на прежнем месте, а на скамье сидел бледный, как пук прошлогодней соломы, старик и жмурился на солнце белыми зрачками.
- Вас зовут Клавдий? - спросил Марцис.
- А вас - советник Марцис? - просипел старик.
- Да, - кивнул советник и присел рядом. - Вам уже доложили?
- Мальчишки, - улыбнулся старик. - Детишки Фукса бегали. Деревня маленькая. Ничего не спрячешь, даже если захочешь. Кунж, я вас слышу. Подходите, садитесь. Или садитесь на ваш веловоз, ведь ваши дела заканчиваются уже? Кстати, советник. Это правда, что у вас лиловый значок на рукаве?
- Да, - ответил Марцис
- Тогда зачем все это? - старик махнул рукой в сторону вертушки. - Зачем отбивали магию? Ведь вы и так всех видите почти насквозь.
- Почти насквозь и насквозь - не одно и тоже, - улыбнулся Марцис. - К тому же весь секрет полного дознания в том, что люди сами видят себя такими, какие они есть.
- Вы бы сразу подошли ко мне, - усмехнулся старик. - Я уже давно вижу людей такими, какие они есть. С тех пор, как потерял зрение. Могу сказать про каждого. Я сам - как осенний лист, случайно не облетел с дерева и теперь болтаюсь на черенке, жду, когда раскрошусь и исчезну. Мать Питера - самое несчастное существо в округе. Она обманута. И почувствовала, что обманута, в тот самый момент, когда поняла, что видит в зеркале саму себя.
- Но ее сын... - нахмурился Кунж.
- А что сын? - удивился старик. - Если навозная птица, ковыряясь в дерьме, обнаруживает драгоценный камень, она же не перестает быть навозной птицей? Она не превращается в лебедя. Она даже не может проверить, не стекляшка ли ей попалась вместо посуленного бриллианта.
- Дальше, - попросил Марцис.
- Лизи - это солнце нашей деревни, - продолжил старик. - Если бы она чаще выходила из дома, я бы поставил скамейку напротив ее крыльца и грелся бы об нее, как о солнечные лучи. Фукс - отличный староста, поскольку не старается казаться умнее, чем есть, а просто живет. Он никуда не стремится, ничего не добивается, он живет. Кто его знает, если бы так жил и Питер... но мальчишка слишком близко принял к сердцу глупые слова...
- А Больб? - спросил Марцис.
- Просто люди, - пожал плечами старик. - Мена - несчастная, плывет по течению вроде Фукса, но не имеет ни паруса, ни якоря, ничего. Набухает и тонет. Ей бы уцепиться за кого-нибудь. И ее мать - обычная женщина, вздорная, как и все женщины, которых обманул муж. Обманул уже тем, что оказался никем, к таким как ни прижимайся, все не согреешься. Наверное, и Ева станет такой же, хотя она может стать такой, как Лизи. Они обыкновенные.
- А Питер? - спросил Марцис.
- Питер... - старик задумался. - Хороший был парень. Ягодка без косточки. Яблочко без червячка. Небо без тучки. Сам страдал из-за этого. Потому и от матери ушел, что от собственной ясности самому тошно стало.
- А мы слышали, что он просто хотел знать имя своего отца, - заметил Кунж.
- А был у него отец-то? - спросил Клавдий.
- То есть? - нахмурился Марцис.
- Ну, я не уверен, что был, - пояснил старик. - Отец самой Сандры как раз в тюрьму очередную загремел, так она без него и понесла, и родила, ей еще жена моя покойная помогала, а виновников-то у нас в деревне не оказалось. Не то, что не нашли, а не оказалось. Тут уж и я раскинул гадалку, не отыскал отца-то.
- Что же это тогда? - раздраженно бросил Кунж, которому уже порядком надоело топтаться по Свекольной балке. - Непорочное зачатие, что ль?
- А вот не знаю, - пожал плечами старик. - Одно только известно, что когда отец Сандры из тюрьмы вышел да пришел к моей повитухе справиться насчет ребенка, так он только одно и сказал ей. Мечты сбываются, сказал, даже у самых несчастных, главное захотеть, да постараться, да далеко не заглядывать. Например, за такое-то число.
- За какое число? - не понял Марцис.
- За то самое, - вздохнул старик. - За тот день, когда Питер исчез. Хороший он был парень, но... пустой. Без недостатков. Лизи жалела его, жалость свою к нему и любила, а он метался, все понять не мог, отчего в нутре у него сквозняк гуляет.
- Подождите, - поморщился Марцис. - Я все-таки должен разобраться. Что ж, выходит, что отец Сандры был провидцем или магом? Вы уж простите, но главное остается: как он исчез? Это же не заклинание какое, что без следа от времени истаивает! Как, черт меня возьми?!
- Так, может, черт и взял? - сморщил лоб слепой. - Черт дал, и черт взял. Или Бог. Дал, а потом забрал. Ну не король же?
12
Обратно в город веловоз катил уже после полудня. Марцис наколдовал легкую дорогу, и Кунжу почти не приходилось крутить педали.
- Неудача? - спросил полицейский не оборачиваясь.
- Бывает, - бросил Марцис.
- Но ведь что-то все-таки произошло, господин советник? - не унимался Кунж. - Вот вы про дом рассказывали, который исчез, только мебель да краска осталась. Там тоже не было магии?
- Не было, - вздохнул Марцис. - Только с тем домом все было ясно. Слышали о новогодней лотерее?
- Так кто ж о ней не слышал? - усмехнулся Кунж. - Все жители королевства складывали свои желания в Новый год и отправляли королю, а выигрышный билет доставался одному. Он загадывал желание, и оно сбывалось. Так ведь не проводится она уже много лет. Да я еще пацаном был, как перестала проводиться. Кстати, почему?
- Желания перестали сбываться, - ответил Марцис. - Постепенно люди и перестали загадывать. Вот лотерея и рассосалась. Только это все не то.
- Ну как же не то! - оживился Кунж. - Вот тот же дом. Я ведь так понял, что хозяин получил его в лотерею?
- Да, - зевнул у него за спиной Марцис. - И дом вырос на нужном месте сам. Мгновенно и чудесным образом. И был зафиксирован королевской налоговой службой. И ровно через тридцать лет исчез. И так все выигрыши. Правда, когда счастливчики выигрывали значительную сумму денег, то, пустив ее в рост, имели шанс остаться с прибылью. Если же деньги оказывались промотаны, то на нет, как говорится, и суда нет. Случались и трагедии. Как-то один получил выигрышный билет и загадал яхту, потом продал ее, второй хозяин тоже перепродал яхту, пока, наконец, она не исчезла прямо в море, оставив экипаж бултыхаться в волнах.