- Где Павлик? - прошептала Ольга Петровна.
- Что? - непонимающе хлопнула глазами Наташа.
- Где он?! - теперь Ольга Петровна кричала.
Наташа растеряно посмотрела на дочь.
- Павлик за тобой пошел, - сообщила Варя. - Давно.
Девочка посмотрела на новенькие розовые часы с надписью "Barbie" и гордо добавила:
- Сорок две минуты назад.
* * *
Павлик выдохнул в сторону камина колечко дыма с расчетом, чтобы оно долетело до стены и наделось на левый рог головы оленя с неожиданно живыми глазами. Получилось. Ну, почти. А в соседней комнате надрывался Фредди, у которого явно не получалось. Фредди в сотый раз перепевал седьмую строку, что Павлика поначалу сильно забавляло, а потом уже не сильно. Очередное колечко дыма достигло цели, голова оленя явственно подмигнула, но по этому поводу Павлик уже недели две как не дергался.
- Что вы будете на ужин? - выглянула из-за двери симпатичная девушка и, разумеется - случайно, уронила с плеча бретельку платьица.
Девушка Павлику нравилась: она была удивительно похожа на Наташку, но без гадского прицепа в виде гиперактивного девятилетнего ребенка. Впрочем, Павлик был мужчина искушенный и решил раньше времени виду не подавать.
- Эм-м-м, - наморщился он, - лобстеры есть?
- Тут все есть, - осторожно улыбнулась девушка.
- А, - спохватился Павлик, - ну да.
Музыка в соседней комнате стихла, зато захлопали руки и бутылки.
- We are the champions - my friends, - сказал Фредди. - Cheers.
- Cheers! - отозвался дружный хор, а Павлик впервые пожалел, что не послушался маму, отчаянно пытавшуюся запихнуть его в иняз. Посидел бы сейчас с ребятами. Кстати, курить мама не разрешала тоже. Смешно, ей-богу, четвертый десяток пошел, а мама курить не разрешает. "И так будет с каждым, кто не слушается маму", - вспомнил Павлик, хмыкнул и выпустил в голову оленя очередное кольцо.
Нет, все-таки Варя была права. Здесь прикольно.
ГАЛА РУБИНШТЕЙН
МЕТОД АППРОКСИМАЦИИ ОДНОЙ НЕЛИНЕЙНОЙ ФУНКЦИИ
Я никогда не мог понять, как это у нее получается - внезапно исчезать? Вот, казалось бы, только что была тут. И вдруг нет ее, можете даже и не искать. С самого начала так повелось. Я с ней случайно познакомился, у Фукса на дне рождения. Нет, не у Фукса. У Фукса день рождения летом, а тогда была весна, я точно помню. Впрочем, нет, это я путаю. У Фукса зимой день рождения. Или весной? Нет, точно зимой. А тогда была осень, не весна. Листья падали, все такое. Мы сбежали со дня рождения и шли по бульвару, а она собирала букет из опавших листьев и венок плела. Потом надела его мне на голову и засмеялась. Надо мной девушки всегда смеялись - то пуговицы неправильно застегнуты, то ботинки разные, то свитер наизнанку надет. Я не обижался, просто как-то странно себя чувствовал. А она засмеялась так, как будто я ей понравился. Ну, потом она так и сказала - да, понравился, но я еще раньше понял. Хотя и странно - вид у меня, должно быть, дурацкий был в этом венке из одуванчиков. И я тогда подумал, что она когда-нибудь исчезнет. То есть это я не точно выразился. Я вообще часто неточно выражаюсь. Ну, не так часто, как другие, но все равно, надо за собой следить. Я не думал про "исчезнет", я думал про "уйдет". Мне и в голову не могло прийти, что она действительно исчезнет. Ничего не может исчезнуть, это закон сохранения энергии. А чтобы вот так, зайти в квартиру и раствориться... Она давно пыталась в астрал выходить, упражнения специальные делала, и вроде у нее даже получалось, но тело-то ее всегда на диване оставалось. Даже думать об этом не могу, сразу голова болеть начинает. У меня всегда голова болит, когда задача не сходится или ошибка в вычислениях. А когда ботинки разные, то не болит. Ее это почему-то всегда смешило, не знаю почему.
Я ее не сразу заметил. Мы там с Фуксом на кухне сидели, и я ему показывал, как аппроксимировать функцию методом наименьших квадратов. И тут все закричали, что надо это безобразие немедленно прекратить. Мол, с этими математиками вообще невозможно в одной квартире находиться. "Точно, - сказала жена Фукса, - давайте их расстреляем". Все засмеялись, а жена Фукса добавила: "А за каждый математический термин назначим штраф - квотер!"
И вот тут она появилась. Не знаю откуда. Просто материализовалась посреди комнаты. Открыла сумочку, покопалась в ней и вытащила носок, завязанный узлом. Шлепнула им о ладонь, и там внутри что-то звякнуло.
- Тут ровно сто штук, - сказала она. Положила носок на стол и повернулась ко мне. - Что такое "аппроксимация"?
Все молчали, и я тоже сначала молчал, а потом сказал, что это такой метод, когда один объект заменяют другим, более простым. Для удобства.
Она подумала немного и кивнула, как будто и вправду поняла.
- Действительно, - говорит, - так удобнее. Хотя и глупо.
И тут вдруг что-то зазвенело. Мы повернулись - а это жена Фукса носок развязала и монеты на стол высыпала. Не было там, кстати, ста монет. Девяносто шесть было, а четырех не хватало. Я точно запомнил, у меня вообще память очень хорошая. Но неважно, я и на девяносто шесть не наговорил, всего на двенадцать.
Все в комнату пошли, а она меня взяла за рукав и сказала:
- Давай сбежим.
И мы сбежали.
Только я сперва монеты пересчитал - а вдруг ошибся? То есть я знал, конечно, что не ошибся. Если бы ошибся, у меня бы голова болела, она у меня всегда болит, когда есть ошибка. Просто так пересчитал, на всякий случай. Действительно, девяносто шесть.
Я ее любил приблизительно. Я любить не умею, у меня не получается. Когда меня судья спросил, обещаю ли я любить жену, я сказал, что нет, не обещаю. Судья удивился, а она только засмеялась. "Продолжайте, - говорит, - все в порядке. У нас, - говорит, - брак по расчету". Что за расчет, я так и не узнал, она мне не рассказала. Но, наверное, правильный - если бы с ошибкой, у меня бы голова болела. Только немного странно, что проверить никак нельзя.
Я ей сразу сказал, что не люблю, не умею. Что такое "любовь"? Мы в Википедии нашли: "Высшее духовное чувство человека, богатое разнообразными эмоциональными переживаниями, основанное на благородных чувствах и высокой морали и сопровождаемое готовностью сделать все от себя зависящее для благополучия любимого человека". Про благополучие я еще кое-как понял, а все остальное... Что такое "разнообразное переживание"? А она мне тогда сказала:
- Ну не понимаешь и не нужно. А ты возьми и аппроксимируй. Замени сложное простым. Ну, там, вместо высокой морали давай в кино сходим. А вместо благородного чувства я себе браслет купила, как будто от тебя. Вот и получится функция.
- Да, - говорю, - получится, но приблизительно.
- Ну и пусть, - отвечает. - Я тебя тоже не точно люблю, а так... плюс-минус... Что-то вроде того, в общем.
И смеется.
Она очень долго тренировалась. Последнюю неделю вообще все время лежала, в астрал выходила. Не надо было разрешать, но я же не знал, что у нее получится. А во вторник мы в театр собрались. Нет, не во вторник. В среду. Число я точно запомнил, потому что тридцатое, а она мне сказала, что ненавидит тридцатое. Я тогда долго думал и решил, что это из-за того, что оно на все подряд делится. Но оказалось, что нет, просто она один раз в школе тридцатого числа получила три двойки. И с тех пор ей вообще никогда не везло тридцатого. Ну, не знаю. В астрал-то она вышла...
Мы спустились во двор, и тут она сказала, что забыла зонтик. Я ей на небо показал - ни единой тучки, а она на это:
- Мне тридцатого не везет. Если без зонтика выйду, то будет дождь, прямо посреди ясного неба, без всяких туч.
- Не бывает, - говорю, - дождя без туч.
А она рукой махнула и в дом пошла. Я не сразу понял, что ее нет. Наверное, много времени прошло. У меня в кармане черновик статьи оказался случайно, я его просмотрел, и у меня сразу голова болеть начала, - у меня всегда голова болит, когда ошибка в вычислениях. Ну вот, я и пересчитывал, пока не стемнело. Потом посмотрел на часы, но я не знал, сколько было, когда мы вышли, поэтому зря посмотрел. Сила привычки. Я часто делаю разные вещи просто по привычке. Даже чаще, чем другие, мне кажется.