Воспоминания вызвали очередную порцию грусти, поэтому я постарался отрешиться от своих дум, сконцентрировав все свое внимание на ароматах, доносящихся из котелка.
Пахло вкусно. На первых привалах я обходился мясом птицы, не решаясь попробовать новый продукт, а вот теперь из запасов остался только большой окорок, завернутый в какие-то листья и посыпанный пряностями. Бойкая женщина на рынке так расхваливала свой товар и убеждала в необходимости иметь его в дороге, что я уступил ее уговорам и сунул внушительный сверток в мешок.
Мясо, купленное мной на рынке, было незнакомым, но заставляло слюну выделяться, едва только мой ужин начал закипать.
— Свинина… интересно, что это за зверь?
Я помешал варево и немного зачерпнул себе в ложку. В лесах эльфов охотиться можно было на птиц, зайцев и косуль. В горах обитали дикие козы, но никого крупнее я там не видел. А вот таинственная свинина меня заинтересовала. Сразу видно, что зверь солидный, купленный мной окорок эту версию наглядно демонстрировал. Вот обустроюсь среди людей и обязательно пригляжусь к этой свинине.
Сегодня у меня был настоящий пир. Ничего вкуснее в своей жизни я еще не пробовал. Нет, теперь я из человеческих земель ни ногой. Раз у них можно наслаждаться такой пищей, то это искупит многие трудности и неприятности.
Я любовно завернул оставшийся кусок окорока обратно в листья и убрал в сумку. Знал бы, что это так вкусно, купил бы в дорогу все, что было у торговки. А так придется теперь экономить, растягивая удовольствие.
В мешке я наткнулся рукой на бутылку, и решил пару глотков себе позволить.
Сытный и вкусный ужин, а также выпитое вино настолько подняли мое настроение, что я даже решился на песню.
При эльфах мне это делать строго возбранялось. Едва я только открывал рот, как сиятельные затыкали уши и обрушивали на мою голову всевозможные проклятия. Их тонкий и изысканный вкус не терпел моих фальшивых нот и низкого тембра. Здесь же придирчивых слушателей не было, а потому я смело запел во весь голос. В репертуаре были только эльфийские песни, но сегодня меня это не смущало.
Моих ночей таинственных услада,
Вернись еще хотя бы раз, молю!
И разве в мире есть любви преграда,
Что не пробью я за мечту свою?
Мой ясный свет, души моей погибель, Побудь со мной хотя бы сотню лет.
Души моей мятежную обитель
Сияньем счастья озари, спаси меня от бе-ед!
Я старательно протянул окончание куплета, но мой порыв не оценили. Конь трубно заржал и даже взбрыкнул пару раз ногами, ветки надо мной затрещали, после чего к ногам шмякнулась обмякшая тушка какой-то птицы.
— Нет, с пением у меня явно не складывается. To ли репертуар несоответствующий, то ли со слухом проблемы, то ли голос неподходящий…
Я пошевелил птицу рукой. А ничего так тушка. Сгодится на обед. Только надо бы распотрошить ее да на костре прожарить.
Не успел я обдумать последнюю мысль, как ветки затрещали теперь сбоку, и на поляну вывалился человек с полубезумным взглядом и трясущимися рукам.
— Ох, какое счастье, что я нашел спасение в этой глуши!
Человек брякнулся к моим ногам и сложил руки в молитвенном жесте.
— Я чем-то могу помочь? — в первый раз в жизни во мне нуждались. Это было приятно и даже как-то лестно.
— Да! Не дайте пропасть бедному охотнику от страха! — человек старался отдышаться, но, видимо, сил затратил немало, поэтому как рыба открывал рот и жадно заглатывал воздух.
— А что вас так сильно напугало?
Я с удивлением смотрел на человека. Раз он называет себя охотником, то уж ни один зверь не может довести его до такого состояния. Или я чего-то не знаю о людских лесах?
— Не поверите, тридцать лет промышляю зверем, но такой ужас первый раз испытал, — человек понизил голос, втянул голову в плечи и боязливо оглянулся на темнеющие деревья.