В отличие от К. Маркса с его концепцией "общественно-исторических формаций" М. Вебер, подобно Т. Моммзену и Э. Майеру, не ограничивает капитализм рамками Нового времени, определяя понятие "капиталистического хозяйства" [1, c. 14] и "капиталистической" структуры", "капиталистического" вообще [c. 15] таким образом, чтобы под него можно было подвести также и "резкими толчками приливающие и отливающие "хрематистические" эпохи" (там же) рабовладельческой древности. "Одно, - пишет он, - ...во всяком случае неоспоримо - это то, что под "капиталом" всегда следует разуметь частнохозяйственный "приобретательский капитал" (Еrwеrbskарitаl)...; следовательно, блага, которые служат цели приобретения "прибыли" в процессе обращения благ" (там же). Отправляясь от этого постулата, М. Вебер заключает: "Производство при помощи купленных рабов (т.е. производство в условиях, в которых рабы являются нормальным предметом оборота, безотносительно к тому, были ли они действительно (in соnсrеtо) приобретены путем купли) на собственной или арендованной земле есть с экономической точки зрения, конечно, "капиталистическое" производство: земля и рабы составляют предмет свободного оборота и, конечно, представляют собою "капитал": рабочая сила, в отличие от того, как это делается в производстве с помощью "свободного труда", покупается, а не нанимается, а если (в виде исключения) нанимается, то не у ее носителя (рабочего), а у его господина" [1, с. 17]. Таковы чисто экономические соображения, которые побуждают М. Вебера отказаться от "формационного" понимания капитализма, замыкающего его в заранее данных хронологических рамках, запрещающих дальнейшее историческое исследование.
Но, в отличие от Т. Моммзена и Э. Майера, с которыми его сближало это "чисто экономическое" определение капитализма, М. Вебер не склонен заходить здесь слишком далеко, "вообще" отвергая необходимость "применения к древности особых экономических категорий". Он не считал научно корректной попытку Э. Майера, даже "по крайней мере к классическому периоду расцвета Афин, оперировать... совсем современными понятиями, как "фабрика" и "фабричные рабочие"" [1, с. 9]. Возражая против подобного стремления представить ""в достаточно современном духе" (...) условия тогдашней хозяйственной жизни", М. Вебер писал: "до сих пор не доказано существование в древности даже свободной "домашней промышленности" (..) в том значении этого понятия, в каком она существовала уже в XIII веке по Р. Х., т.е. с договорными формами кустарной системы ("Verlagsystem")... Но уже совершенно не имеется до сих пор никакого доказательства существования "фабрик", хотя бы только в чисто техническом смысле, в смысле организации производства... Ни о каких промышленных предприятиях, которые бы по своим размерам, по своей долговременности и техническим свойствам (концентрации процесса труда в мастерских с разложением и с соединением труда и с "постоянным капиталом") заслуживали названия фабрики, как о сколько-нибудь распространенном явлении, источники не знают ничего" [1, с. 9-10].
Как видим, первое, на что обращает внимание автор "Аграрной истории древнего мира", проводя теоретически обоснованное различение между современным и античным типами капиталистического хозяйства, это существование промышленности в первом и ее отсутствие во втором случае. Причем, оговоримся, речь идет о промышленности именно в современном "техническом смысле", предполагающем целый ряд соответствующих социальных и экономических определений. А именно: совокупность, или даже систему, "промышленных предприятий", которые действительно отвечали бы названию "фабрик" как с точки зрения их необходимых размеров, так и с точки зрения длительности их существования. Ибо это как раз те "пункты", где осуществляется процесс не только количественной, но и качественной концентрации труда, связанной и с его разделением, и с последующим соединением в новые сочетания обособленных элементов. Только в этом социально-технологическом процессе и реализуется объединение таких собственно экономических категорий, как "постоянный капитал" и "переменный капитал". Так что в целом то, что М. Вебер назвал "фабрикой" в "чисто техническом смысле, в смысле организации производства", им же самим расшифровывается также и в экономических и в собственно социологических понятиях.
4. Античный капитализм и "новый русский"
Итак, основное и бросающееся в глаза отличие первого из рассмотренных выше "типов хозяйственной организации" [2, с. 8] от второго М. Вебер связывает с тем фактом, что античность не знала промышленности в современном техническом, социологическом и экономическом смыслах этого слова, а значит, и не располагала таким мощнейшим орудием и средством образования и приумножения капитала, какой имеет в своем распоряжении современный капитализм. Потому этот последний и является, прежде всего и главным образом, высокопродуктивным индустриальным капитализмом, по сравнению с которым первый является скорее потребительским, если не паразитическим. "Среди составных частей капитала, - писал М. Вебер, имея в виду античный капитал - разумеется, отсутствуют все те средства производства, которые созданы техническим развитием последних двух столетий и составляют нынешний "постоянный капитал"... Среди способов эксплуатации капитала отступает на задний план помещение капитала в промышленность и, в частности, в "крупные производства" в области промышленности; напротив, прямо доминирующее значение имеет в древности один способ эксплуатации капитала, который в настоящее время по своему значению совершенно отступил на задний план: государственный откуп" [3, с. 19]. (Речь идет об откупе налогов, государственных должностей, выгодных заказов, привилегий и т. п.).
Нам еще предстоит в дальнейшем специально вернуться к этому утверждению М. Вебера, которое совершенно справедливо по отношению к современному западному капитализму, однако вызывает серьезные сомнения применительно к нашему "новому русскому". А пока обратим внимание на первое же более широкое определение, какое он дает античному капитализму (в частности, и в связи с тем, какую роль играл тогда этот самый "государственный откуп"): "политический" капитализм, т. е. капитализм, связанный своей пуповиной с фискальной политикой государства. Речь идет об "архаической" разновидности государственного капитализма (очень напоминающей нашу теперешнюю), когда государственная власть, отказываясь от части "своей" (у нас она считалась общенародной) собственности в пользу капиталистов (у нас их обычно называют "олигархами"), систематически "подкармливала" их, держа на коротком поводке.
Однако такое положение дел сохранялось, как правило, лишь до тех пор, пока "заматеревший" младенец не становился достаточно сильным для того, чтобы не просить, а властно требовать государственной "подпитки", диктуя властям свои собственные правила финансово-политической игры как внутри страны, так и за ее пределами. Тем самым капиталисты фактически "откупали" теперь у государства уже не те или иные отдельные привилегии и "хлебные" должности, а саму его власть: право принимать общеполитические решения. Так возникала ситуация непримиримой борьбы за власть между государством и - им же и вскормленным - "архаическим" капитализмом. Борьбы, которая, как утверждал М. Вебер (солидаризировавшийся в этом отношении с Т. Моммзеном и Э. Майером), определяла в античной истории гораздо большее, чем можно было бы предположить.