– Где твои сандалии? – поинтересовался мужчина вместо ответа, его плавный голос показался странно знакомым.
– Потеряла их, пока бежала, – девочка посмотрела на свои босые ноги и пошевелила пальцами.
– А почему ты бежала? – с любопытством спросил незнакомец.
– Другие дети бросались в меня камнями, – последовал едва слышный ответ. – Они не захотели со мной играть. Девочка вздохнула и посмотрела на небо. Странный человек тоже молчал.
– Кагомэ, Кагомэ, птичка в клетке… – пропела она, и мужчина тихонько засмеялся.
– Так почему же с тобой не захотели играть, маленькая птичка?
– Сказали, я похожа на домового. Это потому что у меня глаза не такие, как у других детей, и деда не пускает меня играть во дворе. Дяденька, а вы кто?
– А ты не знаешь? – спросил незнакомец, в его голосе угадывалась теплая улыбка.
– Вы живете в храме, как деда? А маску зачем носите? – с нескрываемым любопытством поинтересовалась Рицу.
Его смех был похож на журчание воды.
– Я жил здесь, но сегодня покидаю эти места, – все же сказал мужчина; девочка поняла, что он перестал улыбаться, и ей стало грустно.
– Это последний раз, когда я вижу эту прекрасную луну. Полюбуешься ею со мной?
Девочка кивнула и перевела взгляд на небо. Незнакомец не проронил больше ни слова. Когда луна уплыла за деревья, а рассвет окрасил небо в розовые оттенки, он, наконец, поднялся, достал из складок кимоно пару новых сандалий с красной веревочкой и поставил их рядом с собой.
– Теперь тебе пора домой, – ласково сказал он, кивком принимая благодарности, которые залопотала Рицу.
– Я же заблудилась! – вдруг вспомнила она.
Мужчина присел на одно колено и, положив руку ей на плечо, указал в сторону леса. Там, между деревьев, приглашая за собой, мерцал одинокий синий огонек.
– Лисий огонь! – ахнула Рицу, чуть не подскочив на месте. Но стоило ей приблизиться, как он тут же погас, а неподалеку вспыхнул новый.
– Дяденька, вы… – обернулась она, но странного мужчины уже и след простыл. Некоторое время девочка еще смотрела туда, где он недавно сидел, а затем глубоко поклонилась и последовала за огоньками, уводящими ее от храма. Последний из них погас с негромким «пуф», когда она вышла из леса, и тут же до слуха Рицу донеслись шум и голоса людей. Еще издали она увидела сидевшего на крыльце дедушку в окружении толпы людей и со всех ног бросилась к храму. Круглолицая соседка обернулась на стук ее сандалий, и девочка услышала, как люди кричат: «Вот же она, вернулась!»
Рицу бросилась в объятия дедушки и расплакалась, люди же, а здесь были все: и соседи, и прихожане храма, и даже дети, отказавшиеся с ней играть, – все радовались ее благополучному возвращению. Когда суета немного поутихла, а соседи разошлись, дедушка увел ее внутрь храма и принес теплого чая со сладкими клецками.
– Приходили соседские дети, сказали, что просят прощения и зовут тебя играть завтра. Еще бы, этих негодников сегодня знатно отшлепали, – совсем не по-старчески хохотнул дедушка.
– Деда? – позвала Рицу, и старый священнослужитель присел рядом со своей внучкой. – Деда, а что бывает с божествами, которым перестают молиться?
Пожилой Курихара на секунду задумался, отпивая из своей чашки.
– Когда люди перестают молиться им, они просто исчезают, – ответил он, и его голос был добрый и по-родному скрипучий.
– Как это «исчезают»?
– Просто уходят однажды куда-то и больше не возвращаются, – заключил дедушка и сам съел последнюю клецку.
– Понятно… – вздохнула девочка, смотря в чашку, где плескалось отражение от лампы, так похожее на вернувшие ее домой огоньки. Придя в свою комнату, она распахнула двери во внутренний сад и села на крыльце, свесив ноги. Первые лучи солнца уже поднимались над горизонтом, проникая в сад и оживляя его. Рицу с досадой посмотрела на свою потрепанную одежду и, поднявшись, зашла обратно в комнату. Вдруг она негромко ахнула и бросилась к футону – рядом с постелью лежало новенькое кимоно – розовое, с вышитыми алой нитью цветками ликориса.
– Лисий цвет, – выдохнула она, проводя рукой по узору, и счастливая улыбка озарила ее лицо. Она легла на футон, прижимая к груди подарок.
– Спасибо, дяденька. Надеюсь, тебе будет хорошо там, куда ты ушел, – сонно пробормотала она, закрывая глаза. Ей снился человек с длинными серебристыми волосами, и он тепло улыбался, смешливо сощурив глаза необычного голубого оттенка.