– Я думал, этот парень более пунктуален, как все важные персоны.
– Все пошло наперекосяк, когда он неожиданно исчез с экрана радара на все выходные.
– Может, он узнал, что ты преследуешь его,– предположил Энди и улыбнулся, показывая, что шутит.
– Тем не менее, Дортмундер отнесся к этой идее серьезно, подумал, а потом покачал головой.
– Вряд ли. Он не может знать, что за ним следят. И даже если допустить это, то в нашу последнюю встречу я совсем не был похож на человека, способного преследовать кого-либо.
– Не сомневаюсь в этом.– На лице Энди промелькнула усмешка, но прежде чем Дортмундер успел точно в этом удостовериться, он торопливо поднес к губам кофейную чашку.
Дортмундер еще некоторое время задумчиво жевал тосты с джемом и маслом. Наконец, допив кофе, он предложил:
– Может, телевизор включим?
– Ты решил посмотреть кино?
– Нет. Вероятно, там будут какие-нибудь новости про Фербенкса.
– Почему?
– Потому что этот парень достаточно богат и знаменит, да и Конгресс – не последнее место. И когда первого приглашают во второй, об этом непременно сообщат по телевидению.
– Ха! Это мне не приходило в голову. Возможно, ты и прав.
– Спасибо, Энди,– с достоинством произнес Дортмундер.
Оставив грязную посуду на столе (на радость прислуге) они переместились в гостиную, где стоял телевизор, который никто точно не согласился бы тащить подмышкой. У него был огромный, почти до потолка экран, словно в кинотеатрах для автомобилистов. Из-за этого изображение на нем выглядело слегка смазанным и зернистым.
Программы, передаваемые в полшестого утра, выглядели на гигантском экране просто устрашающе. Дортмундер и Келп долго переключали каналы, пока не наткнулись на информационную программу (это был не Си-Эн-Эн, а что-то еще) про новости Конгресса. Им пришлось сорок минут наблюдать за кадрами с играющими в волейбол и пинг-понг конгрессменами, перемежающимися рекламой с гигантскими людьми, жующими шоколадные батончики, прежде чем блондинка с неестественно белыми зубами начала вещать про новости Конгресса. Понадобилось еще девять минут, прежде чем она сообщила:
«Этим утром перед подкомиссией по налоговой реформе предстанет медиамагнат Макс Фербенкс, генеральный директор крупного холдинга в области развлечений и недвижимости «ТрансГлобалЮниверсал Индастриз»,сокращенно «ТЮИ». Приезд мистера Фербенкса намечен на 11:00. Он, как ожидается, выступит с заявлением о том, что налоги на индустрию развлечений, принятые еще в эпоху Второй Мировой войны, могут значительно повлиять на конкурентоспособность американского кино и телевидения на международных рынках, и что единственный выход из этого положения – пересмотр размеров налогов в сторону кардинального снижения».
– Спорим, что этот канал принадлежит самому Фербенксу? – предложил Энди.
– Я – пас,– отозвался Дортмундер.
Итак, что дальше? Появится ли здесь Фербенкс сегодня вечером? Предполагается, что да, но, с другой стороны, он должен был приехать еще вчера. В 11:00 у него запланирована встреча с конгрессменами, где он будет просить снизить ему налоги. Вероятно, потом он пригласит некоторых из них на обед. Или, наоборот, они пожалеют бедняжку и накроют ему поляну за счет налогоплательщиков? После этого, как предполагается, он ничего не делает до завтра, пока не улетит на одном из своих самолетов в Чикаго.
Вопрос: заедет ли он сюда, чтобы переодеться, вздремнуть, обдумать ответный удар, просто расслабиться – или чем там еще занимаются в свободное время генеральные директора крупных компаний?
Возможно, что он прибудет с многочисленной свитой, с которой два безоружных гостя из Нью-Йорка не смогут справиться. Не исключена и такая возможность.
– В общем, не хотелось бы потерять из вида этого парня снова,– произнес Дортмундер.
– Согласен,– кивнул Энди.
– С меня хватит Вашингтона. Не хватало еще переться за ним в Чикаго.
– Абсолютно не хочется.
– Значит, мы во что бы то ни стало должны добраться до него именно здесь.
– Точно.
Это означало, прежде всего, что они должны помыть посуду, оставшуюся после завтрака, а также вернуть квартиру в тот вид, который она имела до их прибытия. Также придется забыть о тех немногих симпатичных вещицах, которые они все-таки присмотрели здесь. План изменился: им придется следить за квартирой снаружи и вернуться, если Фербенкс все-таки появится.
Уборка заняла примерно двадцать минут. Затем они взяли половую тряпку, которую нашли под раковиной на кухне, и повесили ее на балконных перилах. Они также оставили приоткрытой стеклянную дверь на балкон, чтобы оттуда заметно дуло. Таким образом, когда Фербенкс, наконец, припрется, они смогут узнать об этом снизу по исчезновению тряпки и закрытой балконной двери. При этом предполагалось, что тот спишет все не нерадивую горничную.