Фиона вздрогнула:
— Пусть будет так.
Улыбнувшись, Гэвин подул на вуаль, и Фиона вздрогнула.
— И право охоты в ваших северных лесах.
— Хорошо.
Он встал перед нею.
— И двадцать рулонов вашей тончайшей шерсти.
Она опустила глаза.
— Да.
Гэвин приподнял рукой подбородок Фионы и провел большим пальцем по ее губам. Она вздохнула и посмотрела ему в лицо. Ее взгляд задержался на губах Гэвина, и он напрягся. Она выглядела девочкой — невинной, уязвимой, — но это была женщина, бывшая замужем в течение десяти лет.
— И наконец, леди, я беру вас.
Фиона зарделась от смущения, но не отвела взгляд и кивнула.
— Значит, наша сделка состоялась, леди Фиона?
— Состоялась, милорд.
Фиона сказала это шепотом, и на мгновение Гэвину показалось, что она испугана. Это смутило Киркленда. В нем вдруг заговорила совесть, и он задал вопрос, который раньше не собирался задавать:
— Вы уверены? Вы согласны со всеми условиями?
— Да, — еле слышно произнесла Фиона, затем, расправив плечи, повторила, но более уверенно: — Да.
Счастье захлестнуло Гэвина. Не зная, что ему теперь делать, он поклонился баронессе. Она присела с царственным достоинством, а выпрямившись, посмотрела ему прямо в глаза.
А у него упало сердце. Леди Фиона приняла его условия безоговорочно, но нельзя было не заметить, что она колеблется. Ему вдруг захотелось заключить ее в свои объятия, чтобы развеять все ее сомнения и страхи.
В эту минуту Гэвин понял, что попал в беду.
Несколько минут Фионе было трудно дышать. Неужели она только что согласилась стать любовницей графа? Мир, наверное, сошел с ума.
Она тихо вздохнула. Баронесса Арундел только что предала все уроки приличия и морали, которым ее когда-либо учили. Она пристально смотрела на графа, думая о том, испытывает ли он такой же шок.
— Мы пойдем в мои покои в другой раз, — сказал Гэвин.
Фиона кивнула, хотя на самом деле не понимала слов и воспринимала все как-то отстраненно — будто наблюдала за всем с далекого расстояния. У нее кружилась голова и она с трудом осознавала, что происходит в реальности.
Она получила то, за чем приехала, достигла своей цели, обеспечила самое главное — будущее Спенсера. Но какой ценой?
Неожиданно ей захотелось поддаться инстинкту и сбежать. Но куда?
Бежать ей было некуда. Она добровольно выбрала этот путь и решила свою судьбу, когда предложила графу заключить сделку. Теперь ее долг — принять роль, которую она сама себе назначила.
Граф Киркленд и леди Фиона стояли молча. Их взгляды встретились, и пелена упала с глаз Фионы. Что-то в выражении лица Гэвина заставило ее внутренне сжаться. Граф смотрел на Фиону так, будто она — блюдо сластей, а он — жадный, голодный мальчик, который только и ждет, чтобы протянуть руку и набить рот этими лакомствами.
Киркленд подошел ближе, не спуская взгляда с губ женщины. Только не это! Фиона беспомощно оглянулась — чем бы его отвлечь. На глаза ей попалось что-то яркое над головой.
— Это цвета вашего клана? — громко спросила она, указывая на знамя.
— Что?
— Знамя из клетчатой ткани. У каждого клана свои цвета и рисунок, не так ли? И девизы. Какой девиз у вашего клана?
— Наш девиз?
— А-а, вижу. Он вышит по краю. «Invictus Maneo. Я остаюсь непобежденным». Правильно? Моя латынь не слишком хороша, я только недавно начала учиться читать и считать.
Граф смотрел на нее с недоумением и досадой. Шрам на левом виске немного разгладился. Странным образом суровое лицо лэрда приобрело при этом более мягкое выражение, и нервы Фионы стали успокаиваться. От ее вопросов голодный блеск исчез из глаз Гэвина. Надолго ли?
— Вы неплохо знаете латинский язык, если сумели прочитать наш девиз. Для женщины это необычное умение.
— Одинокой женщине нужны многие умения, милорд.
— Теперь вы уже не одиноки. — Взгляд Киркленда скользнул по фигуре Фионы и стал покровительственным. — «Я остаюсь непобежденным» — это не просто девиз, а кредо, по которому живут Маклендоны. Запомните это хорошенько, миледи. — Он отвернулся. — Хэмиш!
Плотный мужчина с редеющими седыми волосами появился так быстро, будто только и ждал, что его позовут. Стоял под дверью и все слышал? Скорее всего.
Фиона закрыла глаза от унижения, но тут же отругала себя за глупость. Ни в одном доме не бывает секретов, особенно тех, что касаются хозяина. К тому времени, как был подан ужин, новость о новой любовнице-англичанке уже облетела весь замок.
— Хэмиш у нас дворецкий, — пояснил Гэвин. — Он поможет вам устроиться.