Туман начал рассеиваться, и я понял, что могу перемещаться. Передо мной расстилался чем-то знакомый пейзаж: широкие зеленые лужайки с рядами металлических табличек вровень с землей, букетами цветов там и сям - некоторые засохшие, иные - увядающие, а другие - совсем свежие. Я бывал здесь раньше.
Я пошел к отдаленной фигуре, сидящей на траве. «Где же я видел это место?» - недоумевал я, тщетно пытаясь вспомнить. Наконец, подобно пузырьку, выталкиваемому наверх из трясины, всплыло воспоминание. Ван. Чей-то сын. Мы его знали. Он был здесь похоронен. «Сколько времени прошло с тех пор?» - спрашивал я себя. И не мог ответить на этот вопрос. Время представлялось неразрешимой загадкой.
Теперь я видел, что сидящая фигура - это Энн, и со всех ног поспешил к ней, испытывая одновременно радость и печаль, сам не знаю почему.
Подойдя к ней, я позвал ее по имени. Она ничем не показала, что видит или слышит меня, и по какой-то необъяснимой причине теперь я этому не удивлялся. Я сел на траву подле нее, обняв ее одной рукой. Я ничего не чувствовал, и она никак мне не отвечала, устремив взор в землю. Я пытался понять, что происходит, но мне это не удавалось.
- Энн, я тебя люблю, - бормотал я. Другие слова не приходили на ум. - Я всегда буду тебя любить, Энн.
На меня навалилось отчаяние. Я взглянул на то место на земле, куда смотрела она. Там были цветы и металлическая табличка.
«Кристофер Нильсен. 1927-1974». Я уставился на табличку, онемев от изумления. Я смутно припомнил, как ко мне обращался какой-то человек, пытаясь убедить меня в том, что я умер. Был ли то сон? А сейчас сон ли это? Я покачал головой. По какой-то причине я не мог этого уразуметь, считая концепцию сна неприемлемой. Что означало, что я умер.
Умер.
Как это сокрушительное открытие могло оставить меня в том же состоянии глубокой апатии? Я должен был бы вопить от ужаса. Вместо этого я лишь неотрывно смотрел на табличку со своим именем, годом рождения и годом смерти.
Моим рассудком медленно овладевала навязчивая идея. Я что - там, внизу? Я? Мое тело? Но я ведь обладал способностью выяснить все это. Я мог перенестись туда, вниз, увидеть свой труп. Передо мной замелькали обрывки воспоминаний. «Если попробуешь заглянуть внутрь - увидишь». Где я слышал эти слова? Внутрь чего мог я заглянуть?
Пришло понимание. Я мог спуститься и заглянуть внутрь гроба. Я мог увидеть себя и убедиться в том, что умер. Я почувствовал, как мое тело перемещается вперед и вниз.
- Мама?
Я испуганно оглянулся. К нам приближался Ричард в компании худощавого темноволосого молодого человека.
- Мама, это Перри, - сказал Ричард. - Я тебе о нем уже рассказывал.
Я недоверчиво уставился на молодого человека. Он смотрел на меня.
- Здесь твой отец, Ричард, - спокойно сказал он. - Сидит около таблички со своим именем.
Я с трудом поднялся на ноги.
- Ты меня видишь? - спросил я.
Я был поражен его словами и тем, что он смотрит прямо на меня.
- Он говорит что-то, чего я не могу разобрать, - сказал Перри.
Я взглянул на Энн с тревогой. Я мог бы с ней общаться; дать ей знать, что я все еще существую.
Она с ошеломленным видом смотрела на молодого человека.
- Энн, поверь ему, - взмолился я. - Поверь ему.
- Он снова разговаривает, - сказал Перри. - Теперь с вами, миссис Нильсен.
Содрогнувшись, Энн взглянула на Ричарда и с мольбой позвала его по имени.
- Мама... - Ричард казался смущенным и в то же время полным решимости. - Если Перри говорит, что папа здесь, я ему верю. Я же говорил тебе, как он...
- Энн, я здесь! - выкрикнул я.
- Я понимаю, что вы чувствуете, миссис Нильсен, - прервал Ричарда Перри, - но поверьте мне на слово. Я вижу его рядом с вами. На нем темно-голубая рубашка с короткими рукавами, синие клетчатые брюки и ботинки от Уоллоби. Он высокий, ладно скроенный, со светлыми волосами. У него зеленые глаза, и он смотрит на вас с тревогой. Я уверен, он хочет, чтобы вы поверили в его присутствие здесь.
- Энн, ну пожалуйста, - сказал я, потом вновь посмотрел на Перри. - Услышь меня, - умолял я его. - Ты должен меня услышать.
- Он снова говорит, - сообщил Перри. - Мне кажется, он говорит «малыш» или что-то в этом роде.
Я застонал и еще раз взглянул на Энн. Она старалась не расплакаться, но не могла с собой совладать. Сильно разволновавшись, она тяжело и прерывисто дышала.
- Пожалуйста, не делай этого, - бормотала она.
- Мамочка, он пытается помочь, - сказал ей Ричард.
- Не надо. - Энн поднялась на ноги и пошла прочь.
- Энн, не уходи, - умолял я.
Ричард устремился за ней, но Перри удержал его.