Ко мне приближался мужчина в уличной одежде. Я ожидал, что он пройдет мимо меня. Вместо этого он, к моему изумлению, останавливая меня, положил руку мне на плечо. Я чувствовал каждый его палец, надавливающий на кожу.
- Ты еще не знаешь, что случилось? - спросил он.
- Случилось?
- Да. - Он кивнул. - Ты умер.
Я с отвращением посмотрел на него.
- Это абсурд, - сказал я.
- Это правда.
- Если бы я умер, то не мог бы размышлять, - заявил я. - И не мог бы с вами разговаривать.
- Тут все по-другому, - настаивал он.
- Умер тот пациент в палате, а не я, - возразил я. - Я сейчас под наркозом, и меня оперируют. В сущности, я сплю. - Я был доволен своими умозаключениями.
- Нет, Крис, - сказал он.
У меня мороз пошел по коже. Откуда он знает мое имя? Я стал пристально в него всматриваться. Я что, его знаю? И поэтому он появился в моем сне?
Нет, вовсе нет. Я испытывал к нему неприязнь. Во всяком случае, я подумал (несмотря на досаду, эта мысль вызвала у меня улыбку), что это мой и только мой сон, и появившийся человек не имеет к нему никакого отношения.
- Идите и разыщите свой сон, - сказал я, испытывая удовлетворение от своей остроумной реплики.
- Если не веришь мне, Крис, - сказал он мне, - посмотри в комнате ожидания. Там твоя жена и дети. Им еще не сообщили, что ты умер.
- Постойте минутку, постойте. - Я стал тыкать в него пальцем. - Это вы сказали, чтобы я не противился, не так ли?
Он хотел было ответить, но я был так разъярен, что не дал ему говорить.
- Я устал от вас и от этого дурацкого места, - сказал я. - Я иду домой.
В тот же миг что-то сорвало меня с места. Ощущение было такое, словно мое тело заключили в металлический кожух и его притянул к себе находящийся на удалении магнит. Я пронесся по воздуху так быстро, что не успел ничего увидеть и услышать.
Все кончилось так же неожиданно, как началось. Я стоял в тумане, осматриваясь по сторонам, но нигде ничего не видя. В конце концов я решил, что надо что-то делать, и пошел, медленно перемещаясь во мгле. Там и сям, казалось, мелькали силуэты людей. Правда, когда я пытался их рассмотреть, они расплывались. Я едва не окликнул одного из них, но потом передумал. Хозяином этого сна был я. Нельзя позволить ему меня одолеть.
Я попытался отвлечься, представив себе, что я опять в Лондоне. Помнишь, как я туда ездил в 1957-м, чтобы написать сценарий? Стоял ноябрь, и я не единожды попадал в туманы вроде этого - настоящий «гороховый суп». Правда, этот туман был даже гуще. Мне казалось, я нахожусь под водой, ощущая повсюду сырость.
Наконец я разглядел сквозь туман наш дом. Эта картина успокоила меня по двум причинам. Во-первых, сам его вид. Во-вторых, то, что я добрался туда так быстро. Такое могло случиться только во сне.
На меня неожиданно нашло вдохновение. Я тебе уже говорил о том, как болело мое тело. Несмотря на то, что это был сон, я все же ощущал боль. Итак, я сказал себе, что, поскольку боль порождена сном, не обязательно ее испытывать. Роберт, при этой мысли боль прошла. Ее сменили чувства облегчения и удовольствия. Разве это не доказательство того, что все происходило во сне?
Тогда я вспомнил, как, сидя недавно на больничной койке, я рассмеялся при мысли о том, что все это сон. Это и был именно сон. Точка.
И вот я без всякого перемещения оказался в прихожей нашей квартиры. «Сон», - подумал я и с удовлетворением кивнул. Я оглянулся вокруг; перед глазами по-прежнему все расплывалось. «Подожди, - размышлял я. - Тебе удалось ослабить боль, почему бы не исправить зрение?»
Но ничего не произошло. Все, что было дальше десяти футов, скрывалось за какой-то пеленой.
Я повернулся на клацающий звук когтей по кухонному полу. В прихожую вбежала Джинджер; ты ведь помнишь, это наша немецкая овчарка. Увидев меня, она принялась скакать от радости. Я назвал собаку по имени, радуясь, что вижу ее. Наклонившись, я стал гладить ее по голове и увидел, что моя рука глубоко уходит в ее череп. С визгом отскочив, она в ужасе помчалась прочь, с плотно прижатыми к голове ушами и стоящей дыбом шерстью, а по дороге сильно ударилась о дверной косяк.
- Джинджер, - позвал я, отгоняя от себя страх. - Иди сюда.
Ну почему она так глупо себя ведет? Я пошел за ней и увидел, что она, обезумев, скользит по кухонному полу, пытаясь убежать.
- Джинджер! - закричал я.
Я готов был на нее разозлиться, но она была так напугана, что я не смог. Она пробежала через гостиную и нырнула под щиток собачьей дверцы.
Я хотел пойти за ней, но потом передумал. Нельзя было позволить ввести себя в заблуждение этому сну, каким бы безумным он ни казался. Я повернулся и позвал Энн.