— Надеюсь, — пробурчала Даб-Даб, — он проходит, не останавливаясь. Не хотелось бы с ним встретиться.
— Этот сыщик необыкновенно умен, — продолжал Габ-Габ. — Когда что-нибудь пропадало, и полиция не могла обнаружить, кто это украл, почти всегда звали Шницеля Хлопса, чтобы он схватил вора. Впервые его имя прогремело после «Случая с пропавшей коробкой». Один очень важный индийский раджа путешествовал вместе с сыном по Европе, желая повидать разные страны. За ним следовали целая толпа слуг и горы багажа. Любимым лакомством раджи был особым образом приготовленный соус из яиц, овощей и всяких пряностей, поэтому он возил с собой три коробки яиц. Обычное яйцо — не очень дорогой продукт. Но эти представляли огромную ценность. Дело в том, что такие яйца несет только один вид морских птиц, которые водятся лишь на родине раджи — да и там им почти цены нет.
Через некоторое время после приезда в Англию закончилась вторая коробка. И вот однажды, когда раджа, пригласив множество гостей, собрался попотчевать их своим любимым соусом, в гостиную ворвался повар; в ужасном возбуждении он кричал, что третью, последнюю, коробку украли. Все пришли в страшное волнение. Раджа был очень расстроен, что ему придется разочаровать своих гостей — многие из них с нетерпением ждали минуты, когда подадут знаменитый соус, — а полицейские, узнав о случившемся, чрезвычайно рассердились. Что подумают в мире об Англии, говорили они, когда у столь важных гостей похищают завтрак из-под самого носа? Было назначено два крупных денежных вознаграждения. Одно назначил раджа: тому, кто вернет пропажу, второе — полиция: тому, кто отыщет похитителей и доставит их в руки правосудия.
Так вот, хитроумный сыщик Хлопс разоблачил вора. Ни за что не догадаетесь, кто это был. Раджа остановился в университетском городке, потому что хотел отдать сына в колледж. А в этом университете было тайное общество — братство лакомок, которое называлось Сигма Эта Эскалоп — знаете, греческими буквами, как всегда в университетах. Раз в месяц они собирались на тайные заседания — веселые застолья, где каждый из членов общества по очереди должен был угостить остальных каким-нибудь блюдом, которого те никогда раньше не пробовали.
Общество Сигма Эта Эскалоп образовалось, я думаю, потому что многие стали сознавать: англичане, обычно такие смельчаки и фантазеры, едят без всякого воображения. Серьезно, всегда одно и то же, три-четыре блюда, а как подумаешь о Франции или других странах… никакой кулинарной отваги. В тот месяц была очередь одного студента, весьма легкомысленного молодого человека, и он замучился, выдумывая, где бы раздобыть новый рецепт. А тут как раз подвернулся раджа, и студент решил: яичный соус — именно то, что нужно. Он влез в дом и утащил последнюю коробку яиц. У этого молодого человека был очень богатый отец, и он надеялся достать денег, чтобы потом заплатить радже. Но узнав, что одна эта коробочка стоит целое состояние и что похитителя разыскивает полиция, он спрятался вместе с добычей. Великий Шницель Хлопс выследил его и нашел.
— Где? — спросила белая мышка.
— В тайном холодильнике тайного общества, — ответил Габ-Габ. — Это было просто чудо, поскольку никто, кроме членов общества не только не знал, где он находится, но даже и не подозревал, что он существует. Но Хлопс получил только одну награду — от полиции.
— Почему? А кто же получил другую? — спросила мышка.
— Награду раджи тому, кто вернет пропажу, не получил никто, потому что молодой человек все съел. И чуть не превратился в ледышку, пока сидел в холодильнике. Так Хлопс получил прозвище Холодильный Сыщик. С тех пор он расследовал множество ограблений, особенно тех, что как-то связаны с едой; он считался специалистом в этой области. Полицейские из других городов обращались к нему за советом и помощью, а кухонные воры во всех странах света трепетали при одном упоминании его имени.
Но я хочу рассказать вам о самом трудном расследовании из всех, когда-либо проведенных Шницелем Хлопсом. Ибо настал день, когда великий сыщик обнаружил, что вступил в поединок с обладателем выдающихся способностей, с умом блестящим и дерзким, почти равным его собственному. Произошло несколько ограблений — внезапно и сразу, — как появляется сыпь, когда болеешь корью. И было непонятно, ни кто их совершил, ни каким образом он это сделал. На месте преступления не оставалось ни одной улики, которая…
— Ты сказал: «не оставалось ни одной улитки»? — переспросила белая мышка.
— Ни одной улики, — терпеливо повторил Габ-Габ. — Это значит, не оставалось никаких зацепок, ничего, что бы указывало, кто совершил ограбление. Не перебивай, пожалуйста. Вокруг ограбленных домов не было никаких следов, нигде ни одного отпечатка пальцев, которые выдали бы ловкого вора. После того как в газетах появились сообщения об этих злодеяниях, люди поставили вокруг своих домов сторожей, которые всю ночь не смыкали глаз. На окна и двери навесили хитрые замки и запоры. Придумали разные фокусы, например, протянули поперек пола проволоку, чтобы проникший в дом вор обязательно бы об нее споткнулся, тогда должен был зазвонить колокольчик. Но все равно замки взламывались, ограбления совершались, вещи пропадали.
— Какие вещи? — спросила мышка.
— Потерпи. Я как раз к этому подхожу, — ответил Габ-Габ. — Ночь за ночью сыщик Хлопс ворочался в постели без сна и скрежетал зубами от бессилия — если только он не скрежетал ими на безлюдных улицах, пытаясь выследить дерзкого нарушителя закона. О, он очень дорожил своим громким именем. А тут неделя шла за неделей, никого не удавалось поймать, и великий сыщик чувствовал, что его репутации грозит опасность — он перестанет считаться великим сыщиком, лучшим в мире специалистом по кухонным ограблениям, если в ближайшее же время не арестует кого-нибудь и не положит конец возмутительным преступлениям.
И газеты вконец распоясались. Все полицейские и сыщики — круглые дураки, писали они, и плохо защищают честных людей от злоумышленников. А одна газета — это была специальная газета, которая называлась «Антрекоты и фарши» (сокращенно «Аиф»), — особенно издевалась над бедным Хлопсом. Поскольку все ограбления были связаны с едой, «Аиф» очень ими интересовалась и поручила своему корреспонденту заняться этим делом.
Корреспондента звали Ромуальд Штекс или, коротко, Ром Штекс. В газете он считался самым ловким и смышленым репортером, потому что умудрялся узнавать кулинарные новости раньше других. Ром Штекс стал хвостом ходить за Хлопсом и приставать к нему с вопросами, пытаясь выведать, что тому удалось обнаружить. А не получив ответа (поскольку Хлопс молчал), возвращался в редакцию и, сардонически ухмыляясь, писал для газеты заметки про то, как тупы все детективы вообще и Шницель Хлопс в особенности.
Однако Холодильный Сыщик не бездействовал — о, нет. Тщательно изучив все ограбленные дома, он выделил некоторые общие черты совершенных преступлений. Например, он заметил, что вор (или воры) всегда проникал в дом через окно кухни. Позже, когда на кухонных окнах появились особые замки, — откуда-нибудь еще, не оставляя ни единого следа, который позволил бы определить, как это ему удалось. Крайне непонятно! Но Хлопс заметил, что независимо от того, как грабитель попадал в дом, он никогда не забывал наведаться в кухню и, видимо, слегка закусывал там, прежде чем исчезнуть. Потому что каждый раз обнаруживались грязные ножи и тарелки с остатками еды. А одна тарелка всегда стояла на полу.
Установив эти закономерности, Хлопс принялся определять, какую еду предпочитали воры. Он обнаружил, что, если на кухне оказывалось клубничное варенье, то наутро хозяева недосчитывались одной-двух баночек. «Ага! — прорычал он. — Вор, который любит клубничное варенье. Это уже ниточка!» И он кинулся по следу, а неутомимый Ром Штекс поспешал за ним по пятам.