Но не смог — прошедшая за его ногами сестренка, полизывая мороженку находу, сделала ему два укола копьями не прекращая движения, подрезая мышцы голени, но не трогая сухожилия — а вдруг он невиновен? А мы его ног лишим! Для охранников его падение выглядело словно бы он куда-то скрылся в толпе.
Охранник тут же дал знак коллегам, что пошли проверить подозрительное тело. Сам же охранник, поблагодарил меня за внимательность, потеребил по макушке, дал конфетку, и по сути, потерял ко мне интерес. И я уже хотел было вернутся на своё место, но тут мужчина меня окрикнул.
— А ты как его заметил то? — поинтересовался он немного озадаченно. — Я вот, пока ты не показал, даже не видел его.
— Так у него токая же злобная рожа была! — развел я руками, показывая «во какая злобная!» и куснув мороженку, пошел обратно на свою позицию.
Сестрица там присмотрит за тем, чтобы «это тело» не сбежало, не натворило дел, и вообще — вело себя паинькой! И судя по всему — не зря она там осталась, дежуря в толпе — народ ахнул, и расступился, оставляя несколько метров свободного пространства вокруг мужчины с пистолетом, правда нажать на курок и выстрелить он так и не смог, его рука с этим самым пистолетом валялась отдельно от тела.
Подскочили охранники, скрутили бедолагу, уперли внутрь здания ассоциации охотников.
— Ну вот видите! — улыбнулся с трибуны Павел, говоря на всю площадь без микрофона хорошо поставленным голосом с самой капелькой магии, — Вам не о чем беспокоится, — и лучезарно улыбнулся улыбкой человека, которому точно можно доверять. — наши люди прекрасно знают своё дело и уже работают!
Сейчас, вчера, всегда! Трудятся они, и нет на свете места безопасней, чем эта площадь у трибуны! В общем — оратор он не хуже, чем охотник.
Правда, после этого выступления он куда-то исчез, как видимо разбираться с навалившимися делами. А мы, решили погулять по городу. Дойти до набережной, поглазеть на реку — тоже желтая, но больше! Во всем больше! И в желтизне, и в размеров, а течения и у нас было чуть больше, чем вода стоячая.
Глава 24
Дошли до музей наук — он оказался закрыт по случаю понедельника. Дошли до музея искусств — он был открыт, но был платный и мы не пошли. Нашли статую «большой всадник маленький конь»! Она оказалась вполне реальным объектом города, а не нашей выдумкой для родителей! И расположилась в полузаброшенном и всеми оплеванном скверике прямо за музеем искусств.
И мне кается, сюда музейщики в сортир всем скопом бегают, когда у них канализация забивается! А происходит это у них, как понимаю часто — при нас только две бабы до ближайших кустов бегали, выскакивая из черного входа с весьма характерным ворчанием:
— Да когда же это уже наконец кончится!
Или у них там просто пургена на завтрак, обед и ужин подают-выдают? Но готовят при этом как боги?
Причем, выскочили они почти друг за другом, одна чуть не налетела на другую, сказал «так вот тут кто кроме меня гадит!» и побежала до соседнего куста. А уж запах… Запах долетел даже до нас за сотню метров! Или это они красок место чая налакались⁈
А еще, у статуи, у коня, за которым мы прятались от баб дабы не смущать, были довольно увесистые уши, словно бы это и правда был осел, а никакой не конь, так нещадно зарезанный жадным на бронзу для статуи коня скульптором.
— Полководец Чан Ган Кук, — прочитала сестренка надпись на постаменте, и подняла взор на саму статую, оплеванную голубями и воронами, — А по-моему, голубинец Кучка Тут. — посмотрела она на птичек и их какиши, и повернулась ко мне, — Что-то курочки жаренной захотелось, — посмотрела она на меня взглядом, в котором так и читалось «Давай поедим, а?».
Я вздохнул, подумал — да её же не прокормишь! Подумал — да я же такой же! И пошел с сестрёнкой под ручку в ближайшее заведение, где можно было купить жареную курочку.
— Мальчик… дети, — обратился к нам продавец забегаловки, подавая наш заказ на печеные огненные крылышки, — вы уверенны, что ВАМ стоит ЭТО есть? Плохо ведь будет! Родители заругают! — отговаривал он нас от покупки, которую уже завернул, но пока еще не отдавал.
— Нормально все будет. — сцапала сестрица товар,
Раскрыла, сунула в рот, откусила…
— АААА!
— Я предупреждал. — вздохнул продавец, глядя на орущею девчонку, пучащею глаза.
— Жжется! Жжется! Жжется!