— Их что, так называют… — пробормотал я, и опустил взгляд в низ меню, где был нарисован стручок красного перчика.
Блин! — выпучил я глаза. Продавец понял мой взгляд и закивал, подтверждая мои слова. А я посмотрел на выглядящею ооочень аппетитно курочку, пожаренную на открытом пламени, и щедро покрытую красным порошком.
— Я думал, что такое название из-за метода готовки… — по шкрябал я красную субстанцию пальцем, и понял, что я такое в рот не потащу.
— ЖЖЕТСЯ!
— Это заоблачный перчик, сынок. — улыбнулся продавец, и жестом предложил купить мне воды для сестры, бегающей вокруг, с вытаращенными глазами, — Один из самых острых перцев мира!
— Заметно. — поглядел я на сестренку, и пошел тушить пожар минералкой.
Полил на неё, полил в неё, прополоскала она горло… и мы пошли заедать остроту молочными коктейлями — их словно бы специально продавали в соседней лавке, и словно бы специально в противовес огненно-красно-рыжей лавчонке с курицей, та лавка был выкрашена в нежно блювотно розовой — только для дам! Ну или детей. А поскольку мы — дети! Нам — можно!
После мы еще некоторое время проболтались по городу, а уже потом, ближе к вечеру, вернулись в ассоциацию, предварительно переодевшись в укромном уголке в свой уже привычны и засветившийся наряд. Пусть нас тут знают именно такими! А парочку деток в свободных одеяниях «Пижончики!» и с зализанными назад волосами знают, как просто детей каких-то воротил! Правда, пред охранниками мы все равно уже засветились, но это другое.
Павел был все еще в ассоциации, и все еще был занят — он как бы и живет то тут! А сейчас поди и ночует в кабинете. Мы решили не беспокоить человека пока он там разгребает проблемы, часть из которых ему подкинули мы, и спросили, где бы мы могли остаться на ночь.
Оказалось, тут есть и спальный корпус! Что как гостиница для охотников, и в которой можно остановится переночевать, если больше некуда пойти. Ну и если хочешь, так сказать, пожить в безопасности охотников. В окружении своих. Или не хочешь таскаться по городу. Или… еще почему, решил никуда не ползать и «встать лагерем» прямо тут.
Конечно же мы решили тоже никуда не шарашиться во мраке, блуждая по городу в поисках невесть чего! Попросили себе номер — местечко нам без проблем нашли и выделили, без лишних слов и танцев.
Вполне обычный номер с двумя койками у разных стен, парой шкафов, душем и туалетом. Очень пристойно в общем! И первым делом разместившись, мы стали искать и убирать все камеры, прослушки, микрофоны, артефактные записывающие устройства и прочие прибомбасы, что только смогли найти в данном номере.
Нашли аж двадцать штук! Четыре камеры, две из которых одинаковые, остальные нет, и были запрятаны глубже. Три фото ловушки в душе — видимо за брутальными мужиками подглядывали текущие самки! Ведь этот номер в условно мужитском крыле, хотя и деление то чисто условное. Одну фото ловушку сестренка вынула прямо из унитаза, и непонятно, её туда специально сунули, или уронили — она там была явно давно, и вся окислилась от воды!
Еще одну нашли под кроватью — что она там могла снимать кроме ног⁈ Ну и там же нашелся артефакт, что делает снимки ауры человека, что решился прилечь на эту коечку — а вот это уже реально дрянь! И очень низко! И… большое преступление по меркам охотников.
Ну а остальные шпионские штучки были самыми разными микрофонами. Проводными, чьи провода уходили в стену, и мы обрезали их «ножичками». Беспроводными, с магическими передатчиками, которые тут вряд ли работали из-за экранирования стен. С простыми передатчиками по радиоволне, что тоже были бесполезны по той же причине. И тупо те, что вели записи на внутреннее хранилище. Часть из них уже давно ничего не записывала из-за старости — тут вообще проверяют комнаты на жучки-следилки⁈
Через некоторое время после нашего рейда по записывающим прибамбасам, к нам явились люди из охраны. Извиняясь сообщив, что у них тут какой-то сбой с системами пожаротушения и их надо проверить. Хотели даже нас с прохода от толкнуть и в наглую пройти! Но вместо этого мы просто выпихнули бедолагу, уперевшись лбами ему в пояс и закрыли дверь.
Через некоторое время вновь пришли! Водопроводчики! Аж двое! Но были посланы той же дорогой. Потом явился какой-то репортер, что все хотел поинтересоваться у нас, как мы относимся ко всему тому, что сегодня случилось. И я даже не уверен, понимал он то, с кем говорит, или нет, зато уверен, что в его шляпе пряталась камера, спрятанная там за тонким слоем ситцевого материла, скрывающего линзу объектива.
И репортер был послан той же дорогой что и все прочие — пешей! Пока не эротической! У них тут что, проходной двор что ли, а не гостиница? Ладно время еще не позднее, и мы спать не легли! Но… все равно раздражает!