Трахнутся с охотником почет! Наверняка сеть слухами полнится, насколько это полезно — я не изучал вопрос, но догадываюсь. Наверняка говорится, что так можно сохранить-обрести красоту и долголетие, молодость тела, здоровье деток, ну и так далее. Все то, что дает людям магия, в том числе и вероятность пробуждения способностей повысить можно, даже если уже все сроки прошли, и уже не молод, не шестнадцать, а двадцать пять.
И наверняка это все даже не из пальца сосано! Ведь, охотники, сами по себе ходячие батарейки маны! Даже скорее — генераторы! Или правильнее — реакторы, что постоянно излучают энергию во вне. Ну, если не считать таких уникумов как мы, и нам подобных, что все в себе держат — такие тоже существуют как понимаю, но наверняка редкость та еще.
А раз мана излучается, значит можно и подзарядится! Пропитаться, усилится… тем более, когда маносодержащее вещество попадает внутрь — вообще кайф! Не то, что просто в розеточку потыкаться разок другой, без шанса получить что-то долгоиграющее внутрь.
Правда, тут есть нюанс — они вообще задумываются, почему охотникам трудно деток заводить? Так что это палка о двух концах! И увлекаться ей сильно не стоит. Разве что в ситуации, когда хочется поставить все разом на зерой, и биться до победного, в надежде получения сына-дочку могущественного охотника.
А вообще, я бы на месте охотников спаривался только друг с дружкой, это куда полезнее, особенно если силы входят в резонанс. Так можно и усиление способностей получить нехилое, пусть и зачастую временное, но перед боем, как пример, оно будет в самый раз. И временность не столь страшна, если партнер постоянен — так и усиление может стать постоянным.
И чистоту крови охотников можно было бы начать блюсти, и какой генетикой заняться с выведением нового вида свех человека, и… и видимо это никому не интересно. Ни охотникам -если каждый супер герой, никто не супер герой! И простым людям — оны же вымрут тогда! Да и шансов родить охотника не будет у простых совсем, если в их кровях не будет гулять генов магов — все же иногда от охотников кто-то да залетает. Да и пары охотник-человек далеко-далеко не редкие.
Хотя, возможно я все это болтаю — мир может иметь несколько иную специфику, чем я думаю и мыслю со своей колокольни и реалий иных миров. Тут… тут все может быть несколько иначе! И я, иду в чужое селенье со своими правилами, заблуждаюсь в выводах, основываясь на неверных суждениях. И даже то, что я вижу своими глазами, может быть не тем, что я вижу, как в случае с магом-охотником группы, что многократно безрезультатно маялся с наручем, не видя всей картины своих действий в целом.
Надо бы ему все же рассказать основные приемы зачарования на досуге, а то он об моё копье голову себе сломает, и опять же придет к чему-то не тому — трудно разобраться в хитросплетении совершенной магии, не зная основ, и видя уже готовый результат. Даже контр от контура отличить трудно, и можно все напутать как два пальца об асфальт.
Но естественно не сейчас — начинать урок, когда на нем скачет очередная наездница… не, мы, пожалуй, пойдем посмотрим, как дела у отрядного рыцаря! Что-то его давно невидно, а он ведь в баньку пошл! В латах!
Рыцарь нашелся в банке, правда его латы нашли в предбаннике. И без лат он выглядел… тощим. Но жилистым! И работал многостаночником — сразу с тремя! Одну ипипипи, другую разминал, третью прогревал. Ах, и еще болтал на ходу! Без умолку! Что мне захотелось забить ему в рот кляп, но зато девки таяли и млели, и не от жары бани, а от его баек и комплиментов
— Красавицы, подобно розе, цвета сакуры…
— Убила бы, — пробурчала сестрица себе под нос.
Парень не заметил её и её выпада — она была за его спиной. А вот девки — заметили, все три в раз, и разве что не зашипели на мелкую пигалицу, посмевшею им помешать.
— Иди, иди отсюда, — замахала ближайшая из них, которой рыцарь мял грудь, а сама она до нашего явления работала пальчиками у себя между ног, — детям тут не место! — зашептала она, почти шипя.
— О! Господа-дамы юные дети охотники! — выгнул голову рыцарь, посмотрев на нас, — Желаете ли присоединится? Я могу уступит! Одну, — посмотрел он на одну, ту самую, мятогрудую, и та растаяла под его взором, словно мармелад на солнце, став согласной на все, ради НЕГО, — Или даже двух, — посмотрел на иную, в которой сам работал пальцами, и та тоже растаяла маслом по сковороде. — А можем кого еще позвать, — за вращал он глазами, на что-то намекая.