— Так что там, насчет противодействия? — поинтересовалась сестрица, осматриваясь по сторонам, в поисках еще где валяющихся наших копи-стрел.
— Ты же сама уже знаешь. — улыбнулся я, тоже осматривая зал, и видя еще одно копьё, торчащее из потолка у самой стены, направился к нему.
— Не знаю, скажи. — пошла сестренка следом со мной, в два счета догнав, и не открываясь смотря на моё лицо, идя от меня сбоку.
— Твой копья.
— Что мои копья? — выхватила она из свой руки одно, и остановившись, начала трогать его лезвие пальчиками, с задумчивым видом.
— Как ты их кидаешь… — тоже остановился я, поглядывая на неё.
— Брат! — крикнула она уже в слух, а не шёпотом, мгновенно привлекая к нам внимание всех тех, кто был в зоне слышимости.
То есть почти всех, кто был сейчас в холе. Однако после произошедшей тут совсем недавно драки, все эти люди не спешили выказывать свой интерес. Подходить, спрашивать, интересоваться, даже уши развешивать опасались! Напротив, повернувшись на вскрик, и определив источник, постарались поскорее отвернутся, изобразить из себя саму незаметность.
А то вдруг мы еще меж собой поссоримся и устроим тут новую драку! Или, сочтем их взгляды обидными, как это могла бы счесть Леди Сфера, и пойдем убивать, ведь мы же не она! Мы не милые невинные, со сферкими и биллиардом, мы сразу копьями! Копьями! А это не только больно и неприятно, но может быть и смертельно! А защиты от копий наших и нас самих никакой нет, раз даже сферы Леди Сферы не справились! А господина Ифа, чтобы спец по детям, добрый дядюшка и дед, и мог бы урезонить и нас, тут сейчас нет — поубиваем же всех нафиг!
— Сестриц, как ты метаешь свои копья… — проговорил я, но видя недоумение на лице сестренки, изменил постановку вопроса, — Вспомни свои старые копья.
— А что с ними? — призвала она одно из старых, чисто каменных оружий, убрав второе в ногу.
Начала изучать кромку этого уже потрепанного временем копья, что сохранилось до сегодняшнего дня почти что чудом. И я даже немного радуюсь, что они «вот такие» потому что все те копья, что мы упустили и достались в коллекции иных людей, сейчас выглядят еще хуже — нефиг было воровать!
— Как ты их метаешь? — сестренка вновь захлопала глазками, глядя на меня, — С какой скоростью! Новые копья тяжелее раз в пять, и ты их кидаешь из-за этого медленнее раза в четыре. Нарасти обратно скорость, и вуаля! Они будут шить сферы этой Леди как картонку! У них для этого будет хватать и остроты, и кинетической энергии.
— А ведь точно! — округлила сестренка глаза, осознавая, и вновь сменила копья в своих руках, начав крутить в ручках копьё из новой партии, — Из-за большей массы и веса его труднее разогнать, но… — стала она примерятся, всовывая и высовывая его из своего плеча.
— Только не здесь, ладно. — улыбнулся я, касаясь её второго плеча.
Сестренка, осмотревшись вокруг, решила со мной согласится — больно много тут свидетелей её триумфа! И больно много тут будет разрушений, если по стенам здания полетят танковые подкалиберные снаряды — семь килограмм на скорости больше скорости звука это они и есть. Чуть легче, чуть медленнее, но с магией, они будут шить все еще даже лучше, бить сильнее, и разрушения будет еще больше.
А мы, закончив собирать своё оружие, отправились искать Павла Иф, что убежал укладывать спатеньки заплаканную реву, ну и готовится к принятию непростых решений. Не признать нас пятерками сейчас почти что нереально, однако и с признанием все не так то просто.
Замеров нет, бумагу не приложишь. За нас никто там-где-еще не поручится, а при этом — нужно же делать заявления! Выступать пред публикой и все такое. И принимать ответственность! Много и сразу, готовясь к отражению атак сразу с кучи фронтов. Начиная от банальных журналюг, и заканчивая иными пятерками, что могут высказать интерес, а это всегда чревато. А Павлу, как понимаю, и одного боя в холе хватило за глаза!!! И он вообще, как видимо, хотел бы встретить старость в тишине, а н на войне.
А еще нужно договорится с иными филиалами, чтобы нас прогнали по тестам и выдали ту самую бумагу, что может быть непростым делом. Ввиду того, что никто не хочет принимать ответственность. Да и пятерок принимать тоже не все горят желанием — а вдруг мы буйные? А вдруг правда буйные⁈
В общем, дел у мужика явно по горло, вот только мы сюда приехали не его бедного жалеть приехали! Так что поднимаемся на третий этаж, к бедолаге с усами Криду, которого как видно только-только отпустили дознаватели. И не беря талончика в автомате, молча подсаживаемся к нему, загадочно улыбаясь.
Мужик смотрит на нас в ответ довольно хмурым взглядом. Молчит, и мы молчим в ответ. Играем в гляделки. Минуту, другую, третью… мужчина не выдерживает, и не отводя от нас своих глаза, достаёт из стола Важную Бумагу. Мы — отвлекаемся! Гляделки — проиграны!