Гайдин без преувеличения может назвать себя одним из самых могущественных людей во всём Рабантрасе. Сам граф Хейден опасается его и советуется с ним по любому поводу. Каждый в графстве Ворона знает имя главного жреца распространённого культа. Но никому даже в голову не приходит, что Гайдин — величайший лжец за всю историю Кроненгарда, самозванец, ежеминутно ожидающий, что придёт некто и скинет его с пьедестала.
Вся жизнь Гайдина состоит из вполне успешных попыток выдать одно за другое. Всё пропитано ложью насквозь будто ядом. И даже то настоящее, что он когда-то имел, со временем исказилось и стало неправдой.
Всё начинается с происхождения Гайдина. Никто и никогда бы не заподозрил в нём безродного. Однако он родился в семье бедных крестьян. Гайдин с детства ненавидел то, кем являлся. Он не понимал, почему между благородными господами и простолюдинами существует такое сильное разделение. Ведь они абсолютно ничем не отличаются. Он считал неправильным то, что положение в обществе определяется при рождении. «То, что знатное привилегированное меньшинство, решает всё в этом мире – чудовищная несправедливость», – думал Гайдин. Он не желал быть «рабочей пчелой», каковым место безродных определили древние предки. Ведь даже внешне Гайдин очень сильно напоминал благородного юношу, из-за чего его часто принимали за молодого господина. Именно то, какие двери открывались перед ним в такие моменты, и толкнуло его на самый первый в жизни обман.
Рабантрас огромен, и его история помнит множество знатных имён безвозвратно канувших в лету. Чтобы получить возможность обучаться наукам в одном из храмов Четырех богов, Гайдин назвался потомком угасшего знатного рода. Он выдумал трогательную историю о том, как в детстве был разлучён с семьёй, и как после узнал о безвременной кончине родителей. Милосердные жрецы Аира приняли его на своё попечение. Внешний благородный облик и статная фигура не оставили сомнений у служителей храма. Так Гайдин из крестьянского отпрыска превратился в благородного сироту.
Жизнь его переменилась, открыв новые возможности. Гайдин теперь мог стать жрецом или чиновником, заработать состояние и купить дом. Жизнь благородного мужа оказалась удивительно проста. И это с каждым днём злило Гайдина всё больше. Он жил в достатке, но его родители всё ещё влачили нищее существование в глуши. Он не мог помочь им, не мог даже приблизиться. Ведь если бы кто-то заподозрил его, обману пришёл бы конец.
Став молодым мужчиной Гайдин осознал, что есть ещё кое-что недоступное для него. Он не мог заключить брачный союз с кем бы то ни было. Простолюдинки были ему больше не по статусу. Но и взять в жёны благородную госпожу он не мог. Ведь в младенчестве всех безродных мальчиков подвергают обряду иссечения крайней плоти. И если окружающих он смог обмануть, то от супруги скрыть истинное происхождение у него не получилось бы. Статус вдруг обернулся для него одиночеством. А одиночество — ещё большей озлобленностью на мир.
Жрецы видели в Гайдине особый талант к обучению. Сам же для себя он называл этот талант упорством. Не имея возможности как-то иначе проводить время он днями и ночами самозабвенно изучал древние тексты. Хранители открывали для него всё новые секции с редкими свитками.
Гайдин не знал, что конкретно пытается найти в работах древних мыслителей и творцов. Возможно, способ для него быть самим собой, не прятаться и не притворяться. Но нашёл он нечто, что полностью перевернуло не только его жизнь, но и жизнь окружающих его людей. Жрецы учили почитать четырёх богов — бога огня Игниса, бога воздуха Аира, богиню воды Авву, и богиню земли Терру. Но они никогда не упоминали пятого бога. Его имя даже в древних текстах часто вымарано, а уж в современных так и вовсе не встречается. Его природная сила разделена между другими богами, а магия, которую он дарует, запрещена. «Мортир» на языке северных народов Кроненгарда или «Морташ» у южан, бог смерти и небытия. Безликий бог или Чёрный бог.
С упоением Гайдин читал древние легенды о запрещённом божестве и силился понять, за что его постигла такая участь. Ведь он есть ни что иное, как продолжение жизненного цикла. Он тот, кто принимает в свои объятия все творения других богов, тот благодаря кому эти творения обретают шанс на новую жизнь. Но самым удивительным для Гайдина оказалось то, что он может овладеть магией Морташа, хотя магия других богов ему, как простолюдину, была недоступна. Заклинания старения и умертвления показались небезопасными и бесполезными, а вот повелевание разумом — напротив. Была лишь одна проблема — учение Морташа, каким бы древним оно ни было, находилось под запретом. И пусть помнили о нём единицы, Гайдин не мог рисковать. Ведь одно разоблачение повлекло бы за собой другое.