Первый министр начал допрос. Арнери кротким голосом подтвердил все показания, что ему пришлось дать раньше, когда нашли настоящую принцессу, и министры перешли к циркачке.Но тут встретилось весьма важное препятствие: Суок не хотела отвечать.
– Прекрасно! – рассердился министр. – Прекрасно! Тем хуже для неё. Она не удостаивает нас ответом – хорошо… Тем страшней мы выдумаем для неё кару!
Девочка не шелохнулась.
– Позвать свидетелей! – распорядился министр.
Свидетель был только один. Его привели. Это был уважаемый зоолог, смотритель зверинца. Ему даже не дали переодеться: сразу взяли под стражу, чтобы не сбежал. Пижама, халат, ночной колпак – весь его ночной наряд был на месте.Увидев Суок, которая сидела на скамье, зоолог зашатался от страха. Его поддержали.
– Расскажите, как было дело.
Зоолог принялся обстоятельно рассказывать. Он сообщил о том, как, влезши на дерево, он увидел между ветвями принцессу Антонию. Так как он точно знал, что Антония не может лазать по деревьям, то он очень испугался и лишился чувств. Он решил, что в неё вселились бесы!
– Каким образом она освободила оружейника Просперо?
– Не знаю. Я не видел и не слышал. Мой обморок был очень глубок.
– Ответишь ли ты нам, гадкая девчонка, как оружейник Просперо очутился на свободе?
Суок молчала.
– Потрясите её.
– Хорошенько! – приказали Толстяки.
Молодой голубоглазый гвардеец нагнулся над девочкой; её совсем не было видно за его огромной фигурой, но по движению рук было ясно, что гвардеец её трясёт.
Суок молчала.
– Очевидно, – сказал Первый Толстяк, – никаких подробностей нам не удастся узнать.
При этих словах зоолог ударил себя ладонью по лбу:
– Я знаю, что нужно сделать!
Собрание насторожилось.
– В зверинце есть клетка с попугаями. Там собраны попугаи самых редких пород. Вам, конечно, известно, что попугай умеет запоминать и повторять человеческую речь. У многих попугаев чудный слух и великолепная память… Я думаю, что они запомнили всё, что говорилось ночью в зверинце этой девчонкой и оружейником Просперо… Поэтому я предлагаю вызвать в Зал Суда в качестве свидетеля какого-нибудь из моих удивительных попугаев.
Гул одобрения прошёл по собранию. Зоолог отправился в зверинец и вскоре вернулся. На его указательном пальце сидел большой, старый попугай с длинной красной бородой.
Зоолог заговорил с ним по-немецки. Попугаю показали девочку.
Тогда он хлопнул крыльями и закричал:
– Суок! Суок!
Голос его походил на треск старой калитки, которую ветер рвёт с её ржавых петель.
Собрание молчало.
Зоолог торжествовал.
А попугай продолжал делать свой донос. Он искуснейшим образом передавал человеческую речь.
– Кто ты? – трещал он мужским голосом.
И тут же отвечал очень тоненько, подражая голосу девочки:
– Я Суок.
– Суок!
– Меня послал Тибул. Я не принцесса. Я сестра Тибула. Я пришла тебя освободить. Ты не видел меня, как я вошла в зверинец?
– Нет. Я, кажется, спал. Сегодня я заснул впервые.
– Я тебя ищу в зверинце. Я увидела здесь чудовище, которое говорило человеческим голосом. Я думала, что это ты. Чудовище умерло. Оно только дало мне это... Но я не могу прочесть то, что написано, в таком свете.
– Это Туб. Значит, он умер?
– Умер. Я испугалась и закричала. Пришли гвардейцы, и я спряталась на дерево. Я так довольна, что ты жив! Я пришла тебя освободить.
– Моя клетка крепко заперта.
– У меня ключ от твоей клетки.
Когда попугай пропищал последнюю фразу, негодование охватило всех.
– Ах, подлая девчонка! – заорали Толстяки. – Теперь понятно всё. Она украла ключ у наследника Тутти и выпустила оружейника. Оружейник разбил свою цепь, сломал клетку леопарда и схватил зверя, чтобы пройти свободно по двору.
– Да!
– Да!
– Да!
А Суок молчала.
Попугай утвердительно замотал головой и трижды хлопнул крыльями.
Суд окончился. Приговор был таков:
«Циркачка обманула наследника Тутти, выдав себя за его сестру. Она выпустила самого главного мятежника и врага Трёх Толстяков – оружейника Просперо. Из-за неё погиб лучший экземпляр пантеры. Поэтому обманщица приговаривается к смерти. Её растерзают звери. Вместе с ней зверям отдадут доктора Арнери, виновного в подлоге и в том, что он спрятал настоящую принцессу».
И представьте себе: даже когда был прочитан приговор, Суок не шевельнулась!