– Да. – Мэгги улыбнулась. – Пока я одевалась, она разговаривала по телефону. Похоже, хорошие новости.
– Кого Белинда знает в Амстердаме? – резко спросил я. – Кто звонил?
– Астрид Лемэй.
– О господи! Мэгги, о чем ты? Астрид улетела из страны. Это доказано.
– Конечно, она сбежала. – Мэгги прямо-таки наслаждалась. – Была вынуждена, потому что вы ей поручили очень важное дело – и невыполнимое, ведь за каждым ее шагом следили. Вот она и улетела, но в Париже высадилась, сдала билет в Афины и сразу вернулась. Они с Джорджем остановились где-то неподалеку от Амстердама, у друзей, которым она доверяет. Астрид просила передать, что пошла по ниточке, которую вы ей дали. Еще сказала, что побывала в Кастель-Линдене и что…
– Боже мой! – ахнул я. – Господи!
И посмотрел на Мэгги. С ее лица медленно сходило веселье, и у меня на мгновение возник соблазн крепко врезать ей – за недальновидность, за наивность, за эту улыбку, за пустую болтовню, за «хорошие новости»… Но тут меня пробрал стыд, какого я еще никогда в жизни не испытывал, потому что тут не было ее вины, это мой промах, и я скорее отрубил бы себе руку, чем причинил ей боль.
Поэтому я обнял ее и сказал:
– Мэгги, я должен тебя оставить.
Она неуверенно улыбнулась:
– Прости, я не понимаю.
– Мэгги?
– Да, Пол?
– Откуда, по-твоему, Астрид узнала, в какую гостиницу вы переехали?
– Боже! – ахнула в свою очередь она.
Потому что поняла.
Не оглядываясь, я подбежал к своей машине, завел ее и стал менять передачи и газовать так, будто рехнулся, – хотя почему «будто»? Заполыхала синяя полицейская мигалка, взвыла сирена, а затем я надел наушники и лихорадочно завозился с ручками настройки рации. Никто не учил меня обращаться с ней, и сейчас было не до самообучения. В машине воцарился жуткий шум: тут и рев перегруженного двигателя, и вой сирены, и треск помех в наушниках, и, что казалось самым громким, моя злобная, горькая и бесполезная брань, сопровождавшая попытки добиться толку от проклятой рации.
Внезапно треск прекратился, и я услышал спокойный, уверенный голос.
– Свяжите меня с управлением полиции, – прокричал я. – С полковником де Граафом. Не важно, кто я! Быстрее, парень, быстрее, черт бы тебя побрал!
Потом долго, невыносимо долго рация молчала, пока я продирался сквозь пробки в утренний час пик, и наконец голос в наушниках сказал:
– Полковник де Грааф еще не прибыл в управление.
– Так звоните ему домой! – возопил я.
В конце концов меня с ним связали.
– Полковник де Грааф? Да, да, да. Не важно. Помните вчерашнюю куклу? Я знаю, с кого ее делали, видел эту девушку. Астрид Лемэй.
Де Грааф начал было задавать вопросы, но я прервал его:
– Ради бога, не надо. Склад!.. Я думаю, ей угрожает смертельная опасность. Мы имеем дело с маньяком-убийцей. Умоляю вас, поторопитесь.
Я сбросил наушники и сосредоточился на вождении, кроя себя на все корки. Если вам нужен олух, которого перехитрить – раз плюнуть, то майор Шерман для этого сгодится лучше всех.
Но в то же время я сознавал, что, пожалуй, сужу себя чересчур строго. Я противостою великолепно управляемой преступной организации, тут никаких сомнений. Но у этой организации имеется психопатический элемент, что практически сводит на нет мои здравоумные логические предсказания. Да, Астрид сдала Джимми Дюкло с потрохами, но у нее был выбор между смертью любовника и смертью Джорджа, который ей приходится братом. Да, мною она занялась по приказу, сама никак не могла узнать, что я поселился в «Рембрандте». Да, вместо того чтобы заручиться моей симпатией и поддержкой, она в последний момент струсила, а потом я ее выследил, и вот тогда-то и начались проблемы, вот тогда-то из помощницы она превратилась в помеху. Она стала встречаться со мной – или, правильнее сказать, я стал встречаться с ней, и эти встречи не контролировались теми, кто ее шантажировал. Меня могли увидеть, когда я помогал увести Джорджа от шарманки на Рембрандплейн. Меня могли увидеть в церкви. Меня могли увидеть возле ее квартиры те двое пьяниц, которые вовсе не были пьяницами.
В конце концов было решено от нее избавиться, но так, чтобы не насторожить меня. Вероятно, они пришли к закономерному предположению: узнав, что Астрид захвачена и ей угрожает смертельная опасность, я сделаю то, что, как они уже поняли, абсолютно противоречит моему плану, – пойду в полицию и выложу все, что мне известно. А ведь они наверняка подозревали, что известно мне очень многое. Им тоже вовсе не хотелось, чтобы я так поступил. Обратившись в полицию, я бы не достиг своей конечной цели, но нанес настолько серьезный урон организации, что на восстановление потребовались бы месяцы, если не годы. Поэтому вчера утром в «Балинове» Даррелл и Марсель свою роль исполнили отменно, а я свою переиграл и позволил убедить себя в том, что Астрид и Джордж улетели в Афины. Так ведь и правда улетели. Но в Париже их заставили выйти из самолета и вернуться в Амстердам. Когда Астрид разговаривала с Белиндой, к ее виску был приставлен пистолет.