Люк сказал запоздало: «Привет, дорогая». Он подошел поцеловать ее в щеку.
— Хорошо провела день?
Эбби вспомнила о медленно текущих часах, теперь благополучно прошедших.
— Я ничем не занималась, кроме стряпни н зимородков.
— Мне казалось, ты ненавидишь зимородков, — сказала Лола.
— Нет, они милые. Они даже учатся не смеяться надо мной.
Эбби взяла Люка за руку, когда они шли в дом. Его ладонь сжала ее пальцы. Но в следующий момент он уже говорил:
— Что ты будешь пить, Лола? Как обычно?
— Спасибо, Люк. Послушайте, тот сумасшедший проигрывает свои пластинки слишком громко. Он не сводит тебя с ума, Эбби?
«Ничто не сводит меня с ума в Австралии. Я все люблю, — хотела сказать Эбби. — Даже то, что ты околачиваешься здесь. Как я полагаю, ты занималась этим все время до моего приезда…»
Но Лола была невозмутима. Ее ресницы были загнуты, глаза сильно накрашены. Кожа была гладкой, золотисто-коричневой. Прямая юбка и топ открывали плоское элегантное тело. Как и Дэйдр, она была преувеличенно худа, но научилась преподносить свою худобу как достоинство. Она была и экзотичной, и спортивной одновременно, что необходимо для Австралии. Пленительная смесь!
— Иногда мне хочется, чтобы он сменил пластинку, — сказала Эбби беспечно.
— Утконос и кенгуру. Знаете, это точно как Мэри и Милтон, — Лола издала глубокий хриплый смешок. — Мэри умудряется иногда выглядеть такой смиренной и глупой, как утка, а Милтон — раздражительный старый кенгуру, готовый прыгнуть на кого-нибудь. Вечно вытягивающий шею, чтобы выглянуть из окна. Ты заметила, Эбби?
— Иногда, — ответила Эбби. «И не только Милтон, — хотела она добавить. — Твоя мать тоже, с этим ее унылым коричневым лицом и завитыми седыми волосами. Она тихо подкрадывается и всегда улыбается. И никогда не знаешь, о чем она думает. Как и любой из вас…»
— Почему Дэйдр не была сегодня в школе? — спросила Эбби.
— Праздник. Она снова беспокоила тебя?
— Нет, не беспокоила, — быстро ответила Эбби. — Она выглядела одинокой.
— Дэйдр не хочет играть с другими детьми. Она необщительна, бедняжка. Не то, что я. — Лола снова засмеялась и посмотрела на Люка. — Ей нужен отец.
Внезапно она перестала смеяться. Ее взгляд остановился на Люке. Она смотрела на него с каким-то странным выражением.
Но Люк был занят напитками. Не поднимая глаз, он спросил:
— Когда он вернется домой?
— Бог знает! Я не слышала о нем целую вечность. Он не любит писать письма. Ну и я тоже, если уж на то пошло.
Ее лицо снова стало бесстрастным. Она пожала плечами:
— Ты, наверное, знаешь, Эбби. Я долго не видела своего мужа. Дэйдр его даже не помнит. Я поддерживаю в ней надежду, что он когда-нибудь вернется домой, но, честно говоря, я не уверена, хочу ли я этого теперь. Я прекрасно обхожусь без него. Лучше, чем бедная Мэри с Милтоном, во всяком случае.
Эбби не хотела продолжать эту тему. А вдруг в разговоре обнаружится, что у Лолы вовсе не было мужа? Почему-то ей не хотелось делать это открытие, и она предпочитала поддерживать вымысел Лолы.
«Но я люблю только тебя — я… я люблю тебя…», — плыло в окно с темной реки. Люк бросил лед в стакан. Он передал его Эбби и улыбнулся ей. Его глаза были бесстрастны. Слова песни не доходили до его сознания, иначе оп не смотрел бы на нее, как на случайную гостью.
Лола проглотила свой напиток и вскочила.
— Я должна лететь. У меня свидание. Мне нужно переодеться и проследить, чтобы ребенок поужинал.
Влететь, вылететь… Неудивительно, что Дэйдр одинока.
— Ты купила Дэйдр новое платье? — спросила Эбби.
— О, Боже! Я ведь ей обещала! Но у меня был такой день, не поверите, — надо отдать ей должное, Лола выглядела огорченной.
— Но я скажу ей, что завтра рано заберу ее из школы и поведу в магазин, чтобы она выбрала сама. Если, конечно, смогу. Это зависит от настроения моего босса, — Лола преувеличенно вздохнула.
— Иногда я удивляюсь, как еще сохраняю оптимизм. Эбби, ты не представляешь, как тебе повезло: заботиться только об одном-единственном мужчине. А на мне мать, Милтон, Дэйдр, босс, необходимость зарабатывать деньги, муж, который находится неизвестно где и которому на меня наплевать. Я разрываюсь как минимум кусков на восемь.
— Если тебе как-нибудь будет очень некогда, я могла бы забрать Дэйдр из школы, — услышала Эбби свой голос.
— О, Эбби, ты просто ангел. Правда, Люк? Ты действительно позаботишься о моем маленьком ужасе?
— Мне ведь особенно нечего делать, — сказала Эбби осторожно.