— Несколько дней ее ищу… Никаких следов…
— Ушла, значит. — Игнат поправил рубашку, пригладил волосы. — Будь я на ее месте, я бы тоже ушел. Не прощаю измен.
— Каких измен?
— Каких… Гарем развел. А гражданка Аваджарова вообще должна от тебя не сегодня-завтра родить…
— Ты хочешь сказать, — мелькнула у Андрея догадка, — что она знает про Лину?
Игнат кивнул.
— Только не это!
Хохлачев посадил своего нового знакомого в машину и потребовал от него рассказать без утайки: что, где, когда… Студент отказался говорить на эту тему. Но, выслушав объяснение Андрея — что для него Лина Аваджарова, зачем он приезжает к ней, — согласился рассказать все, что знает.
— Ты случайно не из Воронежа? — спросил Хохлачев, вспомнив историю, которую рассказала ему Алена, где главным действующим лицом был некий Игнат.
— Я родился здесь и здесь собираюсь умереть, — ответил студент. — Но, надеюсь, это будет не скоро.
— К сожалению, твоя исповедь в ее поисках не поможет, — задумчиво сказал Андрей. — Но ты прав. Узнав такое, она должна была убежать… Подальше от меня.
— Так что же теперь? Сидеть и ждать непонятно чего?
— Есть у меня последняя зацепка, — Андрей посмотрел на студента. — Я вспомнил о ней не без твоей помощи… И за это тебе спасибо. — Хохлачев открыл дверцу машины.
— Никуда я не пойду, — сказал Игнат. — Будем искать Алену вместе.
— Пристегни ремень, — бросил Андреи, завел мотор, и они поехали.
В окне, на привычном месте, старика не было. Андрей позвонил в квартиру. Но к двери никто не подошел, квартира была пуста. Последняя зацепка сорвалась. Однако, видимо, что-то там, на небесах, стало складываться в его пользу. Положение спасла соседка, с которой Андрей уже разговаривал в прошлый раз. Она, женщина в три обхвата, вошла в парадное с сумками, полными продуктов, и Андрей набросился на нее с вопросами, как грабитель с ножом.
— А они все на даче! — ответила соседка. — Уехали на все лето!
Где именно эта дача, она не знала. Андрей был просто раздавлен. Едва улыбнувшись, фортуна вновь показала язык.
— А вы нашли свою Алену?
— Ищу… Вот хотел у деда спросить, не видел ли он чего?
— Так Борис Егорыч в больнице… Им уезжать, а он поскользнись на банановой кожуре, да получи сотрясение мозга.
— В какой больнице?! — обрадовался Андрей, хоть радостного в этой информации не было ничего.
— У Балтийского вокзала, кажется.
— Его фамилию вы случайно не знаете?
— Дочки-то фамилия Бойкова… Но она замужем… Нет, не знаю.
Андрей вслух пожелал соседке всего хорошего, а про себя — похудеть, и поспешил к машине, где его ждал Игнат.
— Старик в больнице у Балтийского вокзала, — сказал он. — Зовут — Борис Егорович. Сейчас узнаем фамилию — и все!
Андрей достал мобильный телефон, набрал номер своего школьного приятеля из службы безопасности:
— Капитана Теплова… — попросил он с улыбкой, которая тут же исчезла с его лица. — В Англии?! Спасибо.
— Канал перекрыт, — задумчиво сказал он.
— Дайте трубку, — попросил Игнат. — У меня отчим…
Андрей передал студенту трубку, и через пять минут они знали, что фамилия старика Клязьмин и что ему семьдесят три.
— Ну, — сказал Хохлачев, — теперь главное, чтобы он не помер за минуту до нашего приезда.
Оставив Игната опять в машине, Андрей под моросящим дождиком прошел в справочную, узнал, в какой палате лежит старик Клязьмин, и через десять минут сидел на стуле у его кровати. Это была та самая палата, где лежал несколько недель назад Рома, но другая кровать. Трое «ходячих» больных с удовольствием прислушивались к беседе нежданного гостя и Егорыча.
— Сигареты есть? — прежде чем ответить на вопрос Хохлачева спросил старик. — Понимаешь, все курево отобрали. Не доходит, что привычка — это, под старость лет, спасательный круг.
Андрей с радостью отдал Клязьмину свои сигареты и старую, но дорогую зажигалку в придачу.
— Видел, все видел, — сказал растроганный старик. — Она уехала с каким-то мужчиной на его машине…
— Номер, конечно, не запомнили…
— Мне семьдесят три, пацан, а память у меня, как у молодого! Пиши свой номер…
Старик продиктовал номер. Андрей записывал его дрожащей рукой. Марки машины Клязьмин не знал. Но при наличии номера это уже были детали.
Андрей вышел на улицу и не сразу понял, куда попал. Во все небо светило солнце, в воздухе крупными хлопьями кружился снег. В следующую секунду Хохлачев сообразил, что стал жертвой обмана чувств. Кружился не снег, а тополиный пух.