‒ Ты о чем? ‒ вскинула она брови.
‒ Про невесту Сигурда?
‒ Ага. Папочка ему сватает. Лавовые после Огненных и Вулканических драконов самые сильные. А тут законная дочь. Они скоро прилетят вместе с их главой и братьями. Папочка и меня собирается вручить одному из братьев Лавовых! Но не дождется. Если он мне не понравится, так я и не пойду замуж. Вон пусть сестричек отдает. Только не возьмет Лавовый ни одну из сестёр. Я самая сильная уродилась. Во мне кровь драконов горячей всего течет. Я принесу своему мужу сильных сыновей-драконов, ‒ гордо выпятив грудь, сообщила мне Сольвейг.
‒ Даже и не сомневаюсь, ‒ покивала я. ‒ Пошли репетировать? Вечером представление, ‒ перевела я тему.
‒ Да. Уверена, что все будет хорошо! Драконы все обследуют и вернутся. А наша задача будет их порадовать! ‒ воодушевилась Сольвейг и мы, подхватив юбки, побежали к кибиткам, где уже соорудили сцену и натянули тент и занавес.
Мы и в самом деле весь день посвятили спектаклю, что будем давать вечером. Я что-то тут же дописывала, потому что буквально все время всплывали новые реплики. В замке Вулканических драконов дело спорилось. Спать не хотелось, а хотелось творить. Я стала вспоминать Гамлета, с его извечным вопросом бытия.
Я суетилась больше всех, но все с улыбкой меня подбадривали. Всю дорогу я почти проспала, а вот сейчас навёрстывала.
А потом мы смотрели, как возвращаются драконы. Приземлялись они кстати в обратном порядке. Первым обратился и приземлился глава, а уже за ним все остальные. И Сольвейг сразу унеслась узнавать новости.
‒ Да, все целы. Вон, никого не несут в замок. Все сбежали с башни по ступенькам сами. Так что все хорошо. Не пробудился этот вулкан, ‒ отмахнулся наш директор и громко хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. ‒ Еще раз сцену на балконе!
Вечернее представление имело просто оглушительный успех. В конце, разумеется, все рыдали взахлеб, а затем не менее оглушительно хлопали, показывая свой восторг.
Кстати, Сольвейг играла маму Джульетты, а вот саму Джульетту играла миниатюрная девочка-актриса с большими выразительными глазами. Просто в труппе не нашлось бы Ромео, который смог бы с Сольвейг встать в пару. Мы с ней были самые высокие. А я вообще наотрез отказалась играть в спектакле какую-либо роль. Вот не мое это.
Всем очень понравилось. Драконы хлопали и залихватски свистели наравне с довольными слугами и пришедшими на представление крестьянами. Настроение у всех явно было хорошее.
А вот мое настроение было не очень, несмотря на ошеломительный успех моей… ну в смысле, пьесы Шекспира. Просто потому что Сигурд сидел и улыбался. Но улыбался он не мне, а сидящей у него на коленях Ингрид. Что меня очень бесило.
Актеров вызывали на бис. Вокруг было просто невероятное веселье, много радости и смеха. Я видела, как нашего директора подозвал к себе Стейнмод «Камень мужества» Кальдера и что-то у него спрашивал. А директор заискивающе улыбался и показывал маленьким толстым пальцем на мою скромную персону. Глава драконов милостиво кивал и рассматривал меня весьма пристально.
А потом были танцы и весёлые игры, и праздник продолжался до самой ночи. И я не ушла спать, потому что совершенно не устала. Даже когда все стали расходиться, меня не отпускало странное возбуждение. Мне захотелось залезть на ту башню, с которой сегодня улетали драконы. И просто постоять там.
Башню никто не охранял, и я беспрепятственно стала забираться по винтовой лестнице.
Я стояла и смотрела на горы, на лежащую у ног долину и маленькие домики деревни. А потом мне представилось, что вот так я стою и провожаю… Сигурда. Моего Сигурда! И я не волнуюсь, потому что уверена, что он прилетит и ничего с ним не случится. И я остаюсь на башне и жду, когда он вернется, чтобы обнять его… Почему-то мне это казалось важным.
‒ Это правда, что ты написала сегодняшнюю пьесу? ‒ раздался за моей спиной голос главы Вулканических драконов.
________________
* Пахоэхоэ, или Канатная лава, или Лава вспученная, ‒ гладкая, волнистая или вспученная вулканическая лава. Такой тип лавы характерен для жидкой базальтовой лавы, долго сохраняющей пластичность и подвижность из-за высокой температуры.
Глава 9. Девять слов. Верну любимого. Быстро. Больно. Могу по частям. Или чучелом
Лучшее противоядие от любовных напитков — обычный зеленый чай. Чай обычный, но с клубничными зёрнышками. Если случай тяжелый, можно добавить малину. Пока наковыряешь для чая и выковыряешь из зубов — успеешь задуматься: кто тут однозначно дурак, где в фиалковых горшках живут феи, почему купидоны не телепортируются, а летают, зачем ведьмам шляпы, какими родственниками приходятся орки — лепреконам, какой курс золота викингов к тугрику и во сколько обойдется свадьба. Первый и последний вопросы обычно пробивают брешь в сознании и дурман выходит сам по себе.