‒ Эх… Если бы у всех у них были куклы, то они бы его враз потушили и даже снегом вершины засыпали бы. А что один глава может? ‒ послышался вздох какого-то слуги рядом.
‒ Они поглощают пламя? ‒ спросила я у Сольвейг.
‒ Да, ‒ не отрывая глаз от братьев одними губами прошептала. ‒ Марика, мне так страшно. Я не говорила, но дошли слухи, что у Жаровых драконов погиб младший наследник. Перебрал с пламенем. А куклы у него не было. Старший отдал ему свою, но она не помогла. Сгорела и только-то. У них теперь, как и у нас, только у главы есть кукла.
‒ Если перебрать с вулканическим огнем, то драконы сами начинают сгорать? ‒ опять спросила я.
‒ Да. Отец вот сейчас отправил Свана назад. Видишь? Видимо, его силы закончились, ‒ указала Сольвейг на возвращающегося младшего наследника.
Сван и в самом деле долетел до башни и, обернувшись, сложился в три погибели и даже отсюда я услышала его стон.
‒ Ему больно? ‒ снова спросила я.
‒ А ты как думала? Ничего. Выкарабкается. Его сейчас в ледяную ванну опустят, и это поможет. Видишь, он даже сам идет? Значит, все обойдется. Вон смотри, Сигвальд и Сигмунд тоже возвращаются, ‒ показала она. ‒ И Сумар!
Я же во все глаза смотрела на вулкан. Теперь возле него осталось всего три дракона. Стейн, Сигурд и сам глава Вулканических драконов.
‒ Почему он не подчиняется?! Глава же отправил его в замок? ‒ вдруг раздался истеричный вскрик девушки Стейна, и она громко зарыдала.
‒ Если он уйдет, то Сигурд погибнет. Вот почему, ‒ стиснув зубы тихо сказал Сольвейг.
‒ Почему? ‒ не поняла я.
‒ Сигурд не уйдет. Он не подчиняется приказам отца. И пока они не потушат вулкан, он останется там. А куклы у него нет, ‒ напомнила она.
Я увидела, как повинуясь повторному приказу отца, Стейн развернулся и полетел к замку. Только он то и дело терял высоту и переставал работать крыльями, а потом и вовсе стал падать. Все, кто находился в этот момент на стене, громко охнули, а Бенедикт снова громко закричала. На ее руках жалобно заплакал ребенок.
‒ Всё. Сгорел, ‒ заскрежетала зубами Сольвейг и её пальцы с силой впились в кладку стены, а крепкие ногти дочери дракона стали крошить камень.
Я же вдруг сорвалась и кинулась вниз. Я летела к воротам! Все продолжали смотреть на разбушевавшуюся стихию вулкана, и на меня почти не обращали внимания. Ворота замка были открыты и я, проскользнув змейкой мимо стоявших с открытыми ртами стражников, бросилась к озеру, что было недалеко от замка.
Его водная гладь была хорошо видна со стен и в него, как мне объяснила Сотвейг, часто ныряли драконы, возвращаясь вот с таких сложных полетов. Сейчас ни один из братьев им не воспользовался, понимая, что оставшимся у вулкана озеро будет нужнее.
‒ Дотяни до него! ‒ почему-то шептала я.
Что я собиралась делать? Понятия не имела, но я неслась к озеру, петляя между деревьями, чья листва надежно скрывала мою фигурку. Ветки хлестали меня по лицу. Но я упорно бежала вперед.
Стейн долетел до озера, было видно, как он старается из последних сил, а потом камнем упал в него, подняв волну и тысячи брызг. Меня окатило водой, но я не обратила на это ни малейшего внимания. Я влетела в воду и дошла прямо в туфельках и платье до того места, где вода стала мне по плечи. Затем вытянула вперёд руки и стала ждать. Чего? Я и сама не поняла, но тут вдруг почувствовала, как из пальцев течет холод. Он тек куда-то вниз, в глубину. Я почти видела, как струйки, похожие на сосульки, соединяясь, устремлялись вниз. Туда, где сейчас сгорал дракон.
А потом из моих рук потекли целые потоки льда уже не только из пальцев, но и из ладоней. Они белыми лучами пронзали воду, устремляясь вниз. И тут я увидела дракона. Стейн всплывал из глубины, корчась и открывая зубастую пасть в безмолвном крике. Мои холодные нити обвивали его как канаты, и в прозрачной воде озера я хорошо это видела.
Нити холода врывались и входили в тело дракона, вытесняя оттуда огонь.
Дракон вдруг стал превращаться, и вот я уже увидела сильное тело голого мужчины. Стейн сделал рывок и всплыл на поверхность. Но видимо это забрало у него последние силы, потому что он перевернулся на спину, раскинулся звездой и закачался на поднятых им же волнах. Я видела, что его грудная клетка судорожно поднимается.
«Живооооой!» ‒ простонала мысленно я.
‒ Он жив! ‒ подтверждая мои мысли, донеслось с берега, и я поспешно нырнула в воду, стараясь не привлекать к себе внимание.
‒ Быстрее! ‒ послышались еще голоса.