‒ И ленту не снимешь?
‒ Нет, не сниму. Но я буду тебя трогать!
Я провела рукой по его волосам, пропуская пряди между пальцев.
‒ Хорошо. Но если я попрошу… Ты остановишься?
‒ Не уверен. Но я попробую. Если ты и в самом деле захочешь остановиться, ‒ на грани слышимости прошептал он и повернул ко мне голову, подставляясь под ласку моих рук.
Я же принялась стягивать с себя платье. На этот раз я не прибежала с озера и на мне были и нижние юбки, и все белье.
Я раздевалась, но многочисленные тесемки не желали развязываться. Дернув все разом, я окончательно запуталась и засопела. Всё же эта средневековая мода мне категорически не нравилась. Проще надо быть!
‒ Давай помогу? ‒ предложил Сигурд.
‒ У тебя глаза завязаны, ‒ пробубнила я.
‒ Я способен раздеть девушку и с закрытыми глазами.
Я же, услышав это, тоже как Каиса топнула от злости ногой, а в ответ услышала довольный смех:
‒ Мне так нравится, когда ты сопишь и злишься. Или, вот как сейчас, ревнуешь.
‒ Я не ревную, ‒ ответила я, наконец справившись с нижними юбками.
‒ У тебя нет для этого никаких причин. Я хочу одну тебя. Я с ума схожу от того, как сильно я тебя хочу. Я не перестаю думать об этом ни на минуту. Я сжимаю кулаки, скриплю зубами и злюсь, потому что ты все еще не принадлежишь мне. Я самый терпеливый дракон, который только был в нашей семье, ‒ его голос был хриплый и негромкий, и я увидела, как он и в самом деле сжал руку в кулак и слегка ударил ей о бортик ледяной купели.
Я застыла, как тогда в зале, когда меня продавали, и стояла неподвижно, слушая его признания. Мне никогда такого не говорили. Никогда в моей жизни мужчина не хотел меня себе так, чтобы даже зубы скрипели. Куда я попала? Мне как-то это не очень нравится… Я сухарь и не готова к такой страсти, и не уверена, что смогу ответить на нее.
‒ Я… ‒ хрипло начала я.
‒ Ты не справишься с одеждой? Все же нужна помощь? ‒ сменил тон Сигурд на немного насмешливый, и я отмерла.
‒ Все отлично, ‒ ответила я и начала снимать нижнее белье.
Мне почему-то сейчас казалось, что эти дурацкие панталоны с кружевами совершенно неуместны. Я осталась совершенно обнаженной, но стыд помахал ручкой. Да и не видит он меня.
Я не стала отходить на противоположный конец купальни, как в прошлый раз, а осторожно опустилась рядом с драконом, села и опустила ноги в воду.
‒ Теплая, ‒ шепнула я удивленно. ‒ А Сольвейг сказала, что ты не горишь… Что тебе в этот раз не сильно досталось. Почему тогда теплая?
‒ Ты пришла, хотя думала, что мне ничего не угрожает? ‒ и он довольно улыбнулся.
‒ Больно? ‒ спросила я и провела рукой по его обнаженному плечу, посылая ему поток холода из пальчиков.
‒ Терпимо. Давай я сниму тебя? ‒ осторожно предложил он.
‒ Давай, ‒ нерешительно согласилась я.
Но своим согласием я как будто выпустила ледяную струю в самое жерло вулкана, потому что дракон закаменел после моих слов, у него задергался кадык, он несколько раз сглотнул, а потом в одну секунду метнулся ко мне, схватил могучими руками за талию, и вот я уже прижата его сильным телом к бортику ледяной ванны.
Его рука ложится мне на затылок и путается в моих волосах. Я почувствовала, как его пальцы сжимаются, я вижу, как бешено бьется у него венка, кожей ощущаю, как он горячим телом прижимается ко мне.
Я замерла немного, испугавшись напора дракона, но все же не спешила его останавливать.
Между нами как будто проскакивали молнии, сталкивались две стихии. Мой холод и его огонь. Я зажигалась от его рук, а он остывал от моих легких касаний. Сигурд только прижимал меня к себе и не торопил, давая возможность привыкнуть, но я видела, сколько усилий ему это стоило. Я сама немного приподнимаюсь на носочках и осторожно целую Сигурда в губы. Даже это легчайшее касание вызывает разряд молнии, который проскальзывает между нами и наполняет теплом каждый нерв в моем теле.
Я снова пугаюсь и отстраняюсь, но Сигурд рычит настоящим драконом и накрывает мои губы своими жаркими губами, сминая и терзая. Он целует сразу глубоко, горячо и нетерпеливо.
Я теряю голову от его жара и растворяясь в его сильных руках. Он выпускает из плена мой рот и начинает хаотично покрывать поцелуями мое лицо и шею.
‒ Я только попробую, пожалуйста. Разреши мне, ‒ сквозь толщу удовольствия доносится до меня его сдавленный шепот.
‒ Да, да, ‒ сама толком не понимая, что собственно он от меня хочет, разрешаю я.
У меня кружится голова от его жара, бешенного напора, и от того, что он не позволяет мне ни на минуту отвлечься и подумать. Что-то осознать. Я только чувствую. Как давно я этого не чувствовала… Он поглощает и порабощает меня. Сигурд снова целует меня, и на этом моя связь с реальностью окончательно теряется. Сигурд горячим жадным поцелуем забивает свой язык мне в рот, сплетает его с моим и неожиданно толкается вперед бедрами, давая мне почувствовать свое желание.