‒ И где она его возьмет? ‒ насторожился юноша.
‒ Найдет! Я же нашла, ‒ выдала я.
‒ А кстати, где нашла? Я тебе очень сильно благодарен. У меня столько оранжевого жемчуга для Янины не было. Но все же, где? ‒ вдруг вмешался в наш разговор глава Вулканических драконов, про которого я уже несколько позабыла.
‒ Там больше нет такого, глава. Я забрала весь, что был. Но… Мне почему-то кажется, что если понадобится, то он найдется, ‒ ответила я и, повернувшись к наследнику с темнокожей куклой, принялась менять маленькие жемчужинки на одном из браслетов на розовые, и снова заговорила о жемчуге, отвлекая главу от того, что у него в библиотеке, под самым его носом, творится непонятно что. ‒ Есть много разновидностей жемчуга. Вот у меня парагон, большой жемчуг неправильной формы. На Янине оранжевый-мело. На… Как ее зовут? ‒ остановилась я.
‒ Асель, ‒ ответил юный наследник.
‒ О! Почти как Асоль с «Алыми парусами»! Ой, ты намучаешься с ней. Она наверняка будет то хандрить, то стрелять из «Авроры» и бежать куда-то с матросами, ‒ хохотнула я, вспомнив, в каком городе у нас проходит знаменитый фестиваль с этим названием.
‒ Что? ‒ не понял меня Торкетилл.
‒ Это что-то по-итальянски и про мучные изделия, ‒ вдруг сказал стоявший за моей спиной и молчавший до этого Сигурд. ‒ Так ты знаешь еще много разновидностей жемчуга?
‒ Ну вот так сходу могу еще вспомнить редкий жемчуг «Касуми»*. Он очень необычной окраски. Кажется, он точно так же, как и парагон, неправильной формы. У него еще и слои перламутра намного толще, чем у обычного пресноводного жемчуга. Но главное его достоинство в необычном цвете. Он невероятной радужной окраски. Цвет жемчужин может переливаться от белого, бледно-розового, лавандового, сиреневого и серого до золотого с зелёным отливом. У меня у самой не было такого жемчуга, но я точно помню, что мне его очень хотелось, потому что такой радужный перелив заставляет раз и навсегда полюбить этот жемчуг и простить ему огрехи поверхности. Насколько я помню, самый дорогой цвет с преобладанием темно-фиолетового, ‒ выдала я.
‒ У нас была как-то кукла с длинным носом и узкими глазами. У нее на ногах были копыта, а еще был хвост. Страшная она была, просто до невозможности. Так вот у нее был фиолетовый жемчуг, ‒ задумчиво протянул Сигурд.
‒ Или вот еще помню про полосатый жемчуг! Он не только странной формы, но и расцветка у него необычного фиолетово-розового цвета**. Там не сразу и поймешь, что это вообще жемчуг. Не знаю, что за моллюск его породил, мне его в руках держать не приходилось, но я точно помню, что такой был. И это я не говорю уже про мелкий речной жемчуг, про грушевидный жемчуг, про черный жемчуг…
‒ Я понял, ‒ прервал меня Сигурд и, прищурившись, осмотрел меня с головы до ног. ‒ Жемчуга много. И любая кукла может его найти, если очень сильно захочет, и поменяв его, как сейчас это делаешь ты, избавиться от своего дракона. А потом ищи ее свищи… Не найдёшь!
‒ Эм… ‒ я повернулась к нему и пораженно застыла. «Это он что, про меня? Про нас?» ‒ мелькнула у меня в голове сумасшедшая мысль. ‒ Да, но… Если она дорожит своим драконом, то зачем ей это делать? И потом, если дракон и в самом деле достойный, то на одних только желаниях или глупых обидах далеко не уедешь. Жемчуг просто не найдется и все.
‒ Это если дорожит! ‒ припечатал вдруг глава Вулканических драконов и поднес руку своей Янины к губам.
Янина вдруг повернула к нему голову и улыбнулась ласково и очень нежно.
‒ Я тоже… Я буду дорожить! ‒ зачарованно наблюдая за этой сценой, сказал Торкетилл.
‒ Как я понял, еще и от характера куклы многое зависит. Вот тебе, отец, совершенно точно повезло. У твоей Янины явно покладистый и добрый нрав, ‒ вдруг сказал Сигурд.
А во мне мгновенно стал поднимать голову великий комбинатор, которого сегодня уже несло, и судя по всему, продолжает нести.
‒ Что не так с моим характером? ‒ тихонько прошипела я, вставляя последнюю розовую жемчужину.
‒ Ну что ты, дорогая. Он у тебя замечательный, ‒ ехидно сообщил мне Сигурд.
Я же проглотила уже готовые вырваться из меня слова, не собираясь ругаться в присутствии главы Вулканических драконов и наследника Огненных. Но вот у нас в спальне я ему обязательно покажу, как выглядит тряпочка, в которую нужно молчать.
В итоге мы заменили жемчуг в серьгах, в нескольких кольцах, браслете. Мне почему-то казались важными именно руки. Может быть потому, что у меня было именно кольцо на пальце?