Проснулся я в своей кровати. Полежал, собираясь с мыслями и, вспомнив, на чем закончился вчерашний день, вскочил как ошпаренный. Листаэль, как ни в чем не бывало, сидел на подоконнике, беспечно болтая ногами.
— Ты! Живой!
Эльф пожал плечами и отвернулся.
Я с облегчением упал обратно на постель.
— Чего тебя к кошкам понесло, горе мое? — спросил я, но ответа не дождался. — Интересно, как я здесь очутился, неужели охранку мою сломали? — пробормотал я и совсем не ожидал получить ответ именно на этот вопрос.
— Твой отец тебя принес и меня впустил, — тихий голос заставил меня вздрогнуть. Говорящий Листик такая редкость, что к нему трудно привыкнуть.
— Может, ответишь, зачем ты к кошкам полез и как жив остался?
— Они бы меня не тронули.
Почему интересно? Но эльф решил, что и так много сказал и окончательно замолчал.
Турнир я проспал, по случаю травмы надо мной сжалились и не стали будить. А жаль. Сегодня я бы с удовольствием посмотрел, особенно на бои отца с лучшими воинами Империи. Но нет, так нет.
День прошел скучно: поругался с сестрой, потерявшей вчера эльфа, пообщался с портным, доставившим одежду для Листика, как сестра и предполагала, память ему подправили, полюбовался орхидеями, почитал на балконе. Немного освоившийся Листик, кстати, тоже читал какой-то рыцарский роман на общемагическом, давно валявшийся у меня в кабинете на диване. Я не стал его трогать, только глянул, чем он занят и ушел.
Бал на следующий день был мной воспринят как тяжкая повинность. Не идти было нельзя. Пришлось облачиться в ненавистный традиционный черный костюм с серебряной отделкой и идти изображать декорацию. Листик, в светло-зеленом шелке с золотистым растительным орнаментом, немедленно привлек внимание придворных. Оставлять его одного где-то в углу зала я не рискнул. Уточнил, что по этикету раб может находиться рядом с господином, сидя на коленях у его ног, объяснил это эльфу, реакции не дождался, но, когда вошли в зал, он безропотно опустился на колени возле меня. Мне самому было неприятно, но надо привыкать, раз уж поделать с этим я ничего не могу.
Один раз все же пришлось бросить Листаэля одного: я открывал бал танцем с сестрой. Мелкая, наряженная в открытое платье глубокого синего цвета, подчеркивающем синеватый отлив черных волос, сияла как магический светильник и язвила, что с моей кислой рожей, на меня даже моему эльфу должно быть тошно смотреть. Я отмалчивался, видимо заразившись этой привычкой от Листика. Очень удобная тактика, кстати, собеседник не слыша реакции на свои колкости начинает злиться даже больше, чем если бы ты ему говорил ответные гадости. Тем более переболтать сестру у меня никогда не получалось, а вот с игрой в молчанку победа, в кой-то веке, была за мной. Хотя, возможно, она была слишком в хорошем настроении и не сильно старалась или раскаялась за свой промах на турнире. Эльфа, кстати, из вольера никто не вынимал, он сам вылез живой и здоровый, на него даже внимания почти никто не обратил. Что он там делал, для меня осталось загадкой.
Листаэль вел себя как примерный раб и за время моего отсутствия никуда не делся. Покушений вроде бы тоже не наблюдалось. Был только один неприятный момент: один из придворных подошел ко мне с просьбой одолжить эльфа на танец, потому что он слышал, эльфы великолепно танцуют, и ему хотелось бы убедиться в этом. Я ответил отказом и получил новое предложение потанцевать с ним сам. Происходящее меня раздражало, желая отвязаться, я бросил, что не танцую с рабами. От меня отстали и я, как только позволили приличия, удалился в свои покои.
Проверив собранные слугами вещи, добавил кое-какие личные мелочи и сел перекусить перед сном. Позвал эльфа, тот сел за стол, но ни к чему не притронулся. Я пожал плечами: не хочет, как хочет. Поел и, поплавав немного в бассейне, лег спать, перед этим крикнув эльфу, чтобы он тоже ложился, но ни ответа, ни появления Листика так и не дождался.
========== Главы 4,5 ==========
Утром соседняя подушка была не смята, похоже, эльф опять взялся за старое, обидевшись за то, что пришлось изображать покорного раба на балу. Ну и Саргот с ним, на диванчике поспит, там и подушки есть. Плохой из меня укротитель эльфов выходит, но у меня терпение не безграничное. Я, между прочим, из-за него позавчера травму получил, хорошо драконы живучие, вот эльф какой-нибудь мог бы и загнуться, и ничего, не обижаюсь.
Сбор последних вещей, прощание с отцом, напутственная речь матери, затем торжественный отъезд и телепорт к границам. Дальше предстояло путешествовать верхом до восточных провинций, так как границы непроницаемы для телепортации, а там уже скакнем сразу в замок наместника. Все, можно расслабиться и подумать над тем, что сказал отец.
То, что он говорил об ответственности и о том, что порой приходится ломать себя, я еще понять могу. Ну, может быть, не полностью, я пока предпочитал потакать своим слабостям, но ведь мне еще можно, отец у меня молодой, раньше чем через пару тысячелетий он на покой не уйдет. Но вот что он там говорил о сожжённом сердце?.. 'Не торопись сжигать свое сердце, дай ему воспарить, не повторяй моих ошибок'. От чего может парить сердце? Полет в буквальном смысле отметаем. Остается любовь. Я вроде бы пока не собирался влюбляться, да и не в кого особо. Не в придворных же. И почему он говорил о своей ошибке? Кто мог заставить отца сжечь сердце? Он вроде бы маму любит, у них все в порядке, насколько я знаю. Может, вообще не о том речь? Папа любит загадки загадывать.
'Ошибки юности заставляют нас искать покой за гранью'. Черные драконы живут очень долго, возможно мы даже бессмертны, но этого никто не знает точно, разве что отец, потому что, передав знания и империю наследнику, мы уходим за грань мира. Проще говоря, открываем дверь в иные миры. Что там за гранью, мне пока тоже не известно, отец сказал, еще не время. Ошибки юности... Откуда мне знать, что я буду считать ошибкой через десяток тысяч лет?!
'Империя превыше всего, но не стоит класть на алтарь ей свою душу, правитель без души может увести свой народ в бездну'. Папа, ты слишком хорошего обо мне мнения, твои метафоры я не понял. Свою душу я точно никуда класть не собираюсь, даже ради Империи.
'Драконы вырождаются, сын, с каждым поколением мы теряем все больше. Пытаясь сохранить — теряем. И слишком поздно оглядываемся назад'. И прочее в этом духе. Единственное, что мне приходит в голову, о том, что потеряли драконы — это Белый клан. Белые драконы, опора трона, не рождались уже давно. Последний умер еще при правлении деда. Но ко мне это точно никак относиться не может, цвет дракона понятен уже при рождении.
Вот к чему мне вообще такое напутствие перед небольшой поездкой по собственной стране? Темнит, что-то папа. Неужели к оракулу ходил, и тот про меня что-то предсказал? А прямо сказать не мог? Теперь мучайся, не зная, чего ожидать. Что-то не тянет меня на приключения, я бы лучше дома посидел.