Кравченко помялся.
— Тут у нас промашка вышла. Пришли они к КПП, мы стали их задерживать. Вдруг один вырвался и побежал внутрь, в сторону казармы полка. Вот по нему пришлось пострелять маленько.
— Ничего себе маленько! — вырвалось у меня.
— Я же говорю, промашка вышла, — с досадой дернул толстым плечом Кравченко.
— Как же вы его поймали?
— Тут вообще невероятная история. Пока все побежали за первым, второй боец тоже убежал. Он поболтался по городу, а потом подумал, что раз мы первого поймали — тот все расскажет. Короче сам явился в комендатуру, так сказать, с повинной. А первый беглец, побегал-побегал, башку охладил, потом тоже подумал, что второй, который остался у нас, его сдаст. И тоже явился в комендатуру.
— Да, курьезный случай. А знаете, мы одного из этих бойцов, его Василием зовут, там, в Нижней Калитве подозревали в порче самолетных движков!
Кравченко приблизил свое лицо к моему, глаза его настороженно и внимательно смотрели на меня.
— Кто это вы?
— Я и подполковник Волчатников.
— В чем подозревали этого бойца?
— Мы думали, что он один или с кем-то портил движки для того, чтобы снимать с самолетов кое-что, после буксировки в ТЭЧ.
— Кое-что что? Не говори загадками замполит!
— Волчатников говорил, что из медаптечек НАЗа пропал «промедол», потом, пропало еще несколько тормозных парашютов.
— Так, так! — Кравченко о чем-то задумался, потом после паузы произнес, — а что, чем черт не шутит? Вполне возможно.
Пока мы разговаривали с особистом, остальные терпеливо ждали неподалеку окончания нашего разговора. Милиционер тоже закурил.
Кравченко повернулся к ним и негромко крикнул:
— Эй, Василий, а ну, топай сюда!
Солдат подошел. На меня смотрело лицо простого бесхитростного парня, с большими честными глазами.
— Так ты, значит, Васька, — сказал Кравченко и обошел вокруг него, внимательно оглядывая — что, Василий, признаваться будем? Сколько парашютов ты со своим подельником спиздил?
— Товарищ капитан, да я, мы…всего один…больше ничего не брали…
— А в Нижней Калитве кто воровал парашюты? Думаешь, мы не знаем?
Кравченко делая второй круг возле Васьки, внезапно почти без замаха ударил его в поддых. Механик всхлипнул и согнулся пополам. А Кравченко продолжил:
— Думаешь, мы не знаем про твои художества там? Кто вывел из строя самолеты? Говори, сука?
Василий молчал, затравленно озираясь по сторонам.
— Вот Василий, видишь старшего лейтенанта? — показал на меня Кравченко — знаешь его?
— Нет, товарищ капитан, — произнес солдат, бросив озлобленный взгляд на меня.
От первоначальной видимости наивного и простого, на первый взгляд, паренька не осталось и следа. Передо мной стоял вполне опытный, матерый парень, сам себе на уме. Такой, если он что-то задумал, вполне мог забросить шарики.
— Этот старший лейтенант, — продолжил особист, — приехал из дисбата[21] специально за тобой, по моей просьбе. Я тебя без суда отправлю туда, козел! Они там с тобой цацкаться не будут, найдут тебе камеру самую сырую, самую холодную и будешь там сгибаться и разгибаться. Ну, говори, что было в Нижней Калитве?
— Товарищ капитан, я ничего не знаю, я ничего не делал, — заканючил Василий, опасливо поглядывая в мою сторону, — я был там всего-ничего, чуть больше месяца, разве ж я мог?
— Не делал, не делал… — пробурчал, вроде соглашаясь особист, а затем вполне миролюбиво, но неожиданно спросил, — а что скажет твоя девушка из Калитвы, у которой ты прятал краденное?
Василий помрачнел, опустил голову.
— Тебе, дружок, — ласково продолжил Кравченко, поняв, что попал в точку, — придется сидеть всего лишь в дисбате. Отсидишь — даже штампа никакого не будет в паспорте, никто не узнает. А вот твоя девушка попадет в колонию за соучастие и укрывательство краденого. Думаю, ей там придется не сладко!
— Девушку не трогайте, — глухо сказал Василий — я всё скажу!
— Вот это деловой разговор. Сейчас пойдем ко мне в кабинет, и ты все подробно напишешь: где, когда, с кем.
Кравченко повернулся к ожидавшим нас людям.
— Сержант Алимжанов, веди всех назад в комендатуру. На гаубтвахту мы еще успеем.
Милиционер подошел к нам.
— Товарищ капитан, я пока не нужен?
— Нет, но как понадобишься, я позвоню в ваш отдел, начальнику. Сам понимаешь, писанины будет много.
Когда милиционер ушел я спросил Кравченко:
— А как вы узнали, что у него есть девушка?