- Послушайте, Доминика! Послушайте меня. Если вы ещё до сих пор не поняли, то я вам расскажу. Как думаете, откуда Наталья узнала об измене мужа? Откуда Гуливер узнал о том, где можно найти Ариадну? Кто обманул Рикки и заставил её приехать на тот склад? Вы же всё это слышали по новостям, верно? Это для вас не секрет. Поэтому подумайте…
Он нервно хлопает перчатками.
- Им помогли? – спрашивает Доминика.
Выш откидывается на спинку дивана.
- Я догадался об этом после смерти Ариадны. Наталья и Ронан живут несколько лет вместе и, вдруг, Наталья узнаёт об измене. С ней я ещё поговорю, сейчас важнее вы!
- Потому что на очереди?
Доминика заёрзала в кресле.
- Скорее всего. Предполагаю, что ваш муж узнает о том, чем вы занимаетесь.
Доминика улыбается.
- Это невозможно.
- Ариадна и Рикки думали то же самое. Им казалось, что они неуловимы.
- Это невозможно, - повторяет она. – Никто не знает, что я здесь работаю.
Выш качает головой.
- Знают ваши клиенты…
- Они все знакомы с моим мужем, с Тараном. Они не смеют проговориться, потому что он убьёт сначала их, а уже потом – меня.
- Вам приятно, когда вы представляете, что спите с его знакомыми, с теми, кого он видит каждый день?
Доминика томно закрывает глаза, её щёки краснеют от удовольствия.
- Знают Анна и Лера…
- И зачем им это? У девушек даже телефонов нет. Они живут в этом доме, они никуда не выходят и все деньги складывают в шкатулку. Я знаю их лучше, чем себя, Алексей. Нет. Я не крала денег и не заражала никого.
- Но Наталья…
- Возможно, ей кто-то сказал, но, Алексей, об этом знал весь мир, уверяю тебя! Наталья давно сидела на жёсткой наркоте, а потом слезла, но, поговаривали, всё равно прикладывалась то ли к бутылке, то ли к лёгким наркотикам. Кто-то сказал ей. Может, из мести, я уверена, кто-то из своих. Здесь её много кто презирал.
Выш опускает глаза. Он припоминает…
- Маша, вам нужно ограничить встречи с мужем. Хотя бы на пару дней.
Она смеётся. Она поправляет полотенце, которое немного сползло.
- Серьёзно? Алексей, вы, разве, не понимаете? Да теперь адреналина в моей жизни стало ещё больше! Как я могу отказаться от этого?
Выш смотрит ей в глаза.
- Вы тоже, по сути, сидите на этом наркотике, Маша.
- Все мы на чём-то сидим. Все мы живём ради удовольствий. Все мы – сахарные человечки, хрупкие и глупенькие.
5
Он стоит спиной к «Пряничному домику». Он думает о том, как трудно их спасти. Эти куколки словно сами захотели умереть. Может, это акция массового самоубийства в необычной форме? Выш не хочет уходить. Ему кажется, что, как только он покинет домик, Доминика мгновенно умрёт.
Смерть везде. Смерть повсюду. Вышу нехорошо. Ему нужны красивые тела, ему нужен объектив, чтобы разбавить дозу смертей, дозу «пряничности» и «сахарности» всего сущего.
Ему нужны образы. Красивые и манящие. Ведь это и есть противоположность смерти и черноте, которая вытекает изо всех углов, даже при солнечном свете, даже когда цветёт сирень, цветёт вишня, сакура, чернота всё равно вытекает.
- Эй, сыщик!
Он оборачивается и видит Анну и Леру. Они одеты в белые лосины для спортивных занятий и красные футболки, на которых изображены чёрные молнии.
- Опять уходишь? Снова кто-то умрёт, - говорит Анна.
- Мы боимся, - говорит Лера.
Лера напряжена, брови на её бледном лице подрагивают.
- Кто умрёт сегодня? – строго спрашивает Анна, как будто Выш обязан держать её в курсе.
- Никто не умрёт! – говорит Выш.
Голубые глаза девушек одинаковы. Они не сёстры, это видно сразу, но похожи, как две куклы из одного набора.
- Вы говорили это давно, мы помним, - грустно говорит Лера.
- Один богатый дядечка предлагал мне выйти за него, - говорит Анна, глядя прямо на Выша стальным взглядом.
Голос Анны - шёпот в тёмной комнате.
– Но я послала придурка, и тогда он сказал, что вырвет моё влагалище острыми щипцами, которыми на заводе подхватывают раскалённые до красна металлические болванки. Так и сказал.
- А один так полюбил меня, - Лера смотрит вдаль, её волосы колышутся на ветру, - что караулил, приезжал сюда и днём и ночью, писал мне смс, на которые я не отвечала…
Голос Леры – эхо в туманном осеннем лесу.
- Однажды Ронан спустил на него собак. Я сказала Ронану, что он поступил ужасно, но этот монстр только смеялся и говорил, что просто выполнял свою работу.
- Я не знаю, какого хрена мы ещё живы, - говорит Анна. – Нас как будто оставили на сладенькое.
- Спасите нас! Если полиция ничего не может… спасите!
Выш потирает ладони. Перчатки скрипят. Этот скрип, он поход на ржавую повозку, колёса которой хрустят на грязных ухабах.