— Вика! — зовет меня Дарина. — Вот же! Ты не туда! Возвращайся, если хочешь, чтобы я помогла.
Встаю, как строптивая лошадь, и припадаю к дереву. Девушка подбегает ближе.
— Совсем сдурела? Ну, я знала, что ты немного того, — крутит пальцем у виска, — но не настолько же! — похоже, ее веселит моя реакция.
— Я не буду миловаться вашим облизыванием.
Девушка наклоняет голову, пшеничные волосы рассыпаются по плечам. Мне кажется, что темные веснушки сейчас скатятся на пол и превратятся в жуков. Колорадских, к примеру.
— И что, закроешься в панцире и будешь наслаждаться горем? А горе ли это, Вика?
— Это не тебе решать.
— Не мне, но ты перегибаешь. Сама знаешь, что я права. Хватит уже этих соплей. Ты или выбрось его из головы, или попытайся понять. Марк не враг тебе. Ты, — она трогает меня указательным пальцем, — себя разрушаешь, не он вовсе.
— Это сейчас… — прищуриваюсь. — To есть, предлагаешь и Игоря простить за то, что искалечил мне жизнь?! За то, что трахнул, как подстилку, и вырвал из меня самообладание и веру в людей?!
Дарина отходит и подбрасывает носком кроссовки пучок пожухлой травы.
— Я говорила о Марке. Разве он тебя принуждал?
Отлипаю от дерева и наступаю на девушку. Я зла настолько, что кажется темень съест меня изнутри. Если Дарина еще что-то скажет в защиту уродов, я ее задушу.
— Он бил меня, унижал, ковырял… Давил так, что надругательство Свирилова мне сейчас кажется цветочками. И я. Должна. Марка. Простить?! Ты или помоги, или не влезай со своими нравоучениями!
Дарина ступает бесстрашно ближе. Я вижу, как улыбчивое лицо искажается агрессивной гримасой.
— Думаешь, что ты самая несчастная? Да ты просто бессовестная! Пойдем, раз ты так мечтаешь от него избавиться. Давай! — хватает меня за плечо и тащит через газон на стрельбище. Там маги отрабатывают точность попадания боевых ударов. — Что ж ты не раскрылась до сих пор? Ты же так хочешь его убрать из своей жизни, из башки, точнее! Почему тогда держишь силу в узде? Ведь там, — Дарина хлопает себя по груди, но идет дальше. — Там есть то, что тебе поможет!
— Я не знаю, как… — отвечаю тихо и едва не падаю от скорости: ноги заплетаются. — Не представляю.
— А я научу, — она крутит головой. Ищет кого-то. И замирает взглядом на Игоре. Машет ему рукой, приглашая к нам. Пока он идет, я пытаюсь вырваться.
— Отпусти меня.
— Нет, — строго отвечает Дарина и сильнее сдавливает мою руку. — Хотела помощи? Получи!
— Это почти как предложить гильотину, чтобы избавить от головной боли, — горько усмехаюсь.
Игорь задерживается с ученикам, но поглядывает в нашу сторону. Светлые волосы зализаны назад, и мне тошно от одного его вида.
— Дарина, а есть средство, кроме стирания памяти, чтобы смягчить душевную боль? Понимаю, что ты пытаешь помочь, но я у-ста-ла!
— Есть, — отрезает девушка. — Смерть.
— Очень интересно. А что-то еще? Более гуманное.
— Летаргический сон.
— Тоже не подойдет. Хотя…
— Совсем дура, что ли? — она отпускает меня. — Ну, ты и ежик, Виктория. Разве можно так реагировать на чей-то поцелуй? Паша испугался, что ты в него влюбилась и приревновала, — Дарина ржет, прикрыв ладонью рот.
Задерживаю дыхание и тоже взрываюсь хохотом. Только истерическим. Но мне легче, действительно становится легче. Когда мы успокаиваемся, я серьезно говорю:
— Мне забыть его нужно. В душе, словно бездна. Я не могу простить все, что Марк сделал. Не могу. Он из-за задания готов был стереть меня. Полностью. Сделать овощем просто ради денег. Я этого никогда не пойму.
— Мне кажется, что ты видишь только одну сторону луны. Загляни в себя с другой плоскости. Есть теория, что любое событие, память или действия невозможно стереть начисто. Даже суггестору это не под силу. Значит, в глубине души есть остальное, и даже не маг может их достать.
— Как?
— Встряска нужна. Пойдем. Прошлое, пусть и горькое, должно помочь.
Глава 30. Брат
Марк
Артем отвечает с десятого раза. Вяло и небрежно.
— А-а-а, братец? Говорил, что в гости приедешь. Обма-а-анщик!
— Ты с Лизой давно виделся? — спрашиваю, не обращая внимания на язвительный тон младшего.
— Мне ее жизнь неинтересна, — как-то слишком весело отвечает брат.
— Артем, где ты сейчас? Нам помощь нужна, — говорю быстро, чтобы пресечь его отказ: — Лизу неделю никто не может найти, даже Верхний. Ян вернул Вике память, чтобы к суггестору обратиться, но…