— Да ты тут при чем? — удивляюсь и отворачиваюсь. — Это бессмысленный спор. Никто не виноват.
— Но у нас был выбор. И у тебя, и у меня. Мы ошиблись, нас переиграли. За что и отвечаем теперь.
— Это не ответ, а нелепое недоразумение. Давай найдем Вику и Лизу, и все встанет на свои места.
Брат молчит. Так долго, что я заставляю себя обернуться.
— Как раньше уже не будет, — Артем кладет ладони на лицо и шумно выдыхает сквозь пальцы. — Мы расстались с ней. Все. Точка. И Вика тебя не простит, теперь память ей не затереть. Вернее, можно было, если бы чуть раньше.
— О чем ты?
— О том, что Вика перейдет скоро. И твои потуги бессмысленны.
Глава 31. Каждому свое
Артем чувствует магов. Всех. Его трясет, когда очередной адепт переходит в степень, и бросает в жар, когда маг умирает. Это касалось только потенциальных, раньше, а после Северного брат апгрейдился: теперь ощущает остальных, даже самых мощных. Степени и способности отличает по цветам, силе свечения и вибрации. Только внестепенники могут скрываться заклинаниями, потому их в Эфире видно редко. Но загвоздка в том, что Артем только чувствует, но не может находить. С поисками нам помогала Злота, которую сейчас саму днем с огнем не сыщешь. Тварь!
— Лиза жива? — вдруг спрашивает Ян и смотрит на брата. Тот кивает, но все равно мрачнеет.
— Я не чувствовал ее…
— Смерть? — подсказываю. У Артема наливаются глянцем глаза, он кивает и стискивает губы. Брат очень любит Лизу, до срыва башки, и я не представляю, почему они расстались, и теребить сейчас не хочу — это больно — по свежим следам. Надеюсь, что несерьезно поругались, но побелевшие кулаки и губы младшего говорят об обратном.
— И не чувствую ее сейчас, — говорит Тёма еще мрачней и толкает ногой столик. Стакан дергается, соскальзывает на ковер и не разбивается. — Марк, много темных в Эфире. Толпы. Акима нам не победить. Эти калеки, — показывает на телефон, — и мы, ты сам знаешь, как клопы для Маттеров. Это путь в один конец. Я уже вторую неделю совсем не сплю без выпивки. Вибрация темных магов выматывает, и Вика одна из самых сильных сейчас. Возможно, и сама не осознает насколько. Мы не устоим против такой армии. Где гарантия, что она не переметнулась уже?
— Пофиг! Мне терять все равно нечего, — чеканю и до боли прижимаю пальцами веки. Как же хотелось бы проснуться. Жаль, что это не сон.
Артем кивает и напряженно продирает пальцами короткий смолистый волос.
— И мне, — подключается Зима. — Лучших все равно нет. Молодняк в этом году никакой, им еще учиться. А старички не согласятся примкнуть? Ведь общая проблема. Мне интересно, Верхний не понимает, что Маттеры сомнут его слаженное дело, пережуют и не подавятся? На что шеф надеется? Почему не хочет нам просто так помочь?
— Думаешь, у него есть запасной план? — говорю и прохаживаюсь по ковру туда- сюда.
— Уверен, — хмыкает брат.
Ян выставляет указательный палец и трясет им.
— Да.
— Есть парочка инмагов… — вдруг подхватывается Артем.
Я фыркаю. И чем пустышки нам помогут? Простые люди и секунды на поле боя против темных не выстоят.
Ян заинтересовано поднимает голову.
— Мы их со Злотой скрыли, потому что зачищать сильных магов в наше время — расточительство. Но Верхнему же не докажешь, а Трио, похоже, вообще болт положил на синдикаты.
Соглашаюсь. Главный Реньюер бросил своих подопечных еще полгода назад. Искать его бессмысленно. Законы нашего мира такие: можно влиять, менять и находить только если ты на голову выше. В редких случаях равные, но Верхнему — еще одному внестепеннику — выгодно такое снятие полномочий коллеги. Кто же откажется от абсолютной власти? Теперь выгодные заказы поступали так часто, что не хватало магов-работников, пешек, таких, как я. Нужны новые силы, потому что назревает что-то серьезное, и Верхний знает об этом и решил перестраховаться? Другим словом — пушечное мясо никогда лишним не бывает.
И меня мучают смутные сомнения, что все ниточки ведут к Акиму. И эти пятьдесят душ, которые меня вынуждает завербовать Верхний, явно нужны не для массовки в кино. Я осознаю, что один на один со своей проблемой. Не поможет нам Вера, не позволит ей шеф. Он слишком хорошо нас всех знает, а обман под носом отличит на раз-два.
— Это все равно бессмысленно, — говорю я и падаю в кресло. — Я должен согласиться, Ян.