Хочу отказать, даже рот открываю.
— Это снимет немного боль, — добавляет она и толкает чашку сухими вытянутыми пальцами.
Пью. Неприятный напиток проливается в глотку. Откашливаюсь в кулак и смахиваю выступившие слезы: до того горечь разрывает трахею.
— Горько? А ей, думаешь, сладко было? — бабка кладет ладони на стол и немного наклоняется. Какие густые у нее брови и крупные веснушки. В молодости красоткой была.
— Как мне искупить вину? Что сделать? — тушуюсь от ее сверлящего взгляда. А спрятаться некуда: она будто заставляет смотреть. Меня пробивает магическим током, и силы наливаются сполна.
— Сам поймешь со временем. Сейчас возвращайтесь домой и ждите новостей.
— Но как же Вика?
— Не сломается. Крылья у нее крепкие и надежные. Зря волнуешься. Ты главное, глупостей не натвори, дай ей время.
— Я… — запинаюсь. Хочется говорить какой-то бред. Веду ладонями ото лба вниз, стараясь избавиться от желания высказаться, но слова сами прорываются: — Я люблю ее больше жизни. Скажите, где прыгнуть — прыгну, только бы Вику спасти.
— И прыгнешь, если придется.
— Боюсь, вычеркнет она меня, как только магом станет, — опускаю голову, ставлю локти на стол и сцепляю замок из пальцев на затылке. Тяну волосы, чтобы было больно.
— Вычеркнет — заново записать можно, а вот если ты сам отвернешься и предашь — другое дело. Ты о себе побеспокойся, задумайся, чего хочется больше всего. Может, и ответ найдется.
— Не понимаю, — приподнимаю взгляд, но почти не вижу старушку. Только кудри золотисто-белые дрожат, когда она качает головой.
— Рано еще. Созреешь, поймешь.
Дверь распахивается, забегает Ян.
— Артему хуже стало. Помогите ему!
Глава 34. Защищайся
Вика
Чтобы успокоить себя, мне приходится рвануть к озеру и окунуть ноги в ледяную воду. Умываюсь и гляжу в отражение. С волос вода затекает за шиворот, но я почти не чувствую холода: горю, плавлюсь и хочу кричать. Я разучилась прощать, не умею отпускать обиды и боль. Она вместо того, чтобы притупляться, будто возрастает.
— Ненавижу… — говорю куда-то и взбиваю ладонями воду. Брызги застилают глаза и на миг ослепляют. Кто-то кладет руку на плечо и сильно сжимает. Хочу отстраниться, но сильные пальцы не отпускают.
— Вика, не нужно прятать голову в песок от своей боли. Прими ее, — учитель заглядывает в лицо и мягко улыбается. Он невысокий, будь я на каблуках, оказалась бы выше. Но харизма и сила у него очень мощная, меня бросает в жар от пронзительного взгляда.
— Но… — всхлипываю. — Я так устала быть сильной…
— Не нужно быть сильной. Собой будь. Хочется плакать — плачь, хочется кричать — кричи, есть желание ударить обидчика — сделай это. Иначе сила разорвет тебя изнутри.
Я сжимаюсь. Сдерживаю гнев и ярость, что плетут из моих вен наполненные ядом лозы.
— Ты сама себя травишь и уничтожаешь. Ведь причина не в Марке и не в Игоре, а в тебе.
— Я…
— Гляди, — он берет мои ладони и приподнимает вверх. Капли воды скатываются по коже и, слетая вниз, в воздухе превращаются в облачка пара. — Ты плавишь мир вокруг себя, убиваешь живое вместе с собой. Обрати эту силу в нужное русло, и станет легче.
— Нет, мир меня убивает. Я не могу больше! Мне не нужен дар, я просто хочу жить!
— кричу и пытаюсь забрать руки, но учитель смыкает свои пухлые ладони и прячет мои пальцы.
— Виктория, оглянись. Боль затмевает разум, но не до такой же степени, — он опускает взгляд на берег, где под ногами чернеет песок, истлевает трава между камнями, а в мелких волнах, набегающих на мои пальцы, брюшком кверху расплываются стайки рыб.
— Как это…
— Ты — темный маг. Бесконтрольный и сильный. Боюсь, что ты способна умертвить не только мальков, но и животных побольше.
— И людей… — добавляю я. Достаточно ли во мне ненависти, чтобы убить моих обидчиков? Марка…
Забираю руки, сжимаю кулаки и пячусь.
— Я не хочу…
— Но от себя не убежишь, как бы не старалась, — он складывает перед собой руки в молитвенном жесте, а когда открывает их, в воздухе появляется белый мотылек. — Убей.
— Что? — еще пячусь. — Нет.
— А если так? — мотылек усиленно машет крыльями, а затем трансформируется в жирного шершня размером с большой палец. Он зависает и поворачивается ко мне жалом с цыганскую иглу, а потом насекомое делает разворот и летит ко мне. Я слышала, что от укуса можно сыграть в ящик, а у меня и на простых ос сильная реакция.
Бегу. Обувь остается на берегу, потому в стопы больно впиваются камни и сухая трава.