— Нет, — шепчу…
Придурок лыбится и облегченно вздыхает. Слышу, как приближаются со стороны голоса, и делаю то, что должно мне помочь. Резко бросаюсь вперед и целую Игоря. Мне противно и горько, это как глотать куски стекла, но неприятие и ненависть зажигают пальцы снова.
Игорь болтается в моих руках, как кукла, что-то кричит мне в рот, а я выедаю языком свою боль. Да только становится еще хуже. Голову сдавливает, грудь режет, мысли спутываются в комок, а перед глазами лицо Марка и его слезы. Ненавижу! Себя ненавижу за то, что так сильно его люблю.
Отскакиваю от Игоря и сильно ударяюсь затылком о перекладину. Падаю на дощатый пол и долго не могу расслабить мышцы, будто меня парализовало. Таращусь в стену, а потом надо мной появляется светлое лицо Лизы. Черные волосы, как тонкие ленточки опускаются на мои щеки. Ее облик гаснет и мерцает, будто девушка — голограмма.
— Вика, все будет хорошо…
Глава 46. Бой начинается
Верхний просто забил. Маги с его стороны так и не пришли. Времени ждать не осталось: нас заметили и множество маттеров высыпали из корпусов и построились перед особняком полукругом. Их около сотни, нас меньше сорока. Идем просто на убой. Все это понимают, и потому тишина перед воротами гробовая. Даже ветер перестает мучить ветки высокой акации.
День начинается с конца.
Смотрю на обручальное кольцо. Металл холодный, как и моя душа — артефакт давно молчит, а мне так хочется, чтобы закололо, защипало, подавая знак, что моя любимая жива и невредима. Но я все равно Вику найду и, если успею, скажу ей единственное, что смогу сказать. Даже если потом рухну от убийственного взгляда черного суггестора.
Один из магов отделяется от толпы маттеров, и я узнаю Сверилова. Сука! Этот подонок был все время рядом с Викой? Убью…
Дергаюсь, но Ян придерживает рукой.
— Не сейчас. Экономь силы, Воля, — шепчет он, а магу кричит: — Нам нужен Трио!
— Он в отпуске, — огрызается белобрысый.
— Аким?
— Я ему что сваха? Откуда я знаю, где он шляется? Может, сношается с очередной девицей. Рыженькой, например.
Меня корчит от злобы. И ревности. Кожа на кулаках трещит от напряжения.
— О, бывший приперся, — смотрит на меня нагло и уверенно. — Ну, заходите, что ждете? Особого приглашения?
Настя бросает на нас короткий взгляд и шикает:
— Ловушка.
— Плевать, — отрезаю я. — Сам пойду. Я эту мразь и без магии разорву на куски.
— Воля, не глупи! — терзается Ян и пытается схватить меня за рукав куртки.
— Ты не посмеешь, — перехватываю его пальцы и сжимаю до хруста. — Если я… — отвожу взгляд и, не договаривая, стискиваю зубы. — Передай Вике это, — позволяю другу прикоснуться к моим вискам, шикаю от острой боли, но отдаю все, до последней капли.
— Марк, — глухо говорит Ян. — Это самоубийство, не делай так. Мы же вместе, придумаем что-то…
— Он, — я перевожу взгляд на стоящего за решеткой со скучающим видом Игоря. — Ублюдок тронул ее, поиздевался и остался невиновен. Кто-то должен заставить платить.
— Игорь под защитой, Воля, — не унимается Зима. — Маттер, епта!
— Посрать, — сжимаю плечо друга, обнимаю коротко и шепчу: — И женись, наконец! Холостяк прожженный.
И ухожу. Ворота пропускают меня легко, просыпав неприятную щекотку по плечам. А может, это просто напряжение и трепет перед тем, как все случится? Я сдавливаю кулаки до белых косточек и иду к Сверилову. За ним кучкуется стадо баранов-магов. Они растерзают меня, стоит хоть волосу упасть с головы этой мрази. Я это прекрасно понимаю, но все равно иду.
— Прямо агнец на заклание, — ехидно смеется Игорь и теребит пальцем угол парки. Поза расслабленная: он не боится меня. — И что ты хочешь, Марк? Разве Вика тебе не все сказала?
— Это наше с ней дело, тварина, — выжимаю из себя, сдерживаясь, чтобы не напасть на наглую рожу с ходу.
— Так ли ваше? — он дает знак двоим пацанам, и они заводят мне руки за спину, придерживают горло. Я дергаюсь, но больше для вида. Хочу, чтобы сучонок подошел ближе.
Игорь нагло и развалисто побирается, и, я не успеваю даже пикнуть, прикладывает два пальца на правый висок. На миг темнота заволакивает глаза.
— Посмотрим, кто здесь лишний, — шипит мне в лицо подонок, раздувая свой смрадный запах по коже.
Кабинет, книги, полки, кресла. Вика целует Игоря. Страстно, без тени неприязни, даже пальцы в волосы запускает. Те пальцы, что я пересчитывал и прижимал к груди, чтобы она услышала мою любовь. Меня выжигает ревностью и наполняет тошнотой. Я ведь сам все разрушил, должен принять любой исход событий. Но… Крылова же приходила, прощалась. Я видел в ее глазах горечь и боль: ей трудно было сделать выбор.