— Хорошо, вот вам листок, пишите заявление, я проверю.
На стадион она прибыла, когда игра уже подходила к концу. Стадионом это можно было назвать с большой натяжкой. Небольшое поле с истертой до песка травой и полуразвалившимся ограждением, пара лавочек для болельщиков и домик с облупившейся штукатуркой, который служит раздевалкой, вот и вся «инфраструктура». Сидеть не хотелось, и Лена остановилась на входе, прислонившись к железной стойке. По полю гоняло человек десять, кто в чем, поверх собственной формы на каждом было что-то вроде фартука с номером. Как правильно назвать этот элемент обмундирования Лена не знала, но ярко-оранжевый цвет команды Сергеева ей понравился больше, чем ядовито-лимонный соперников.
К концу второй сорокаминутки футболисты изрядно подустали. Пот ручьем стекал по их лицам, а движения были вялыми и измученными. Самым бодреньким выглядел Вадим. Завидев Рязанцеву, он запружинил ногами, бросился наперерез сопернику, виртуозно отобрал у того болтающийся между ногами мяч и что есть мочи понесся к воротам. Желание блеснуть профессионализмом сыграло дурную шутку. Размахнувшись, Вадим с силой двинул по мячу, но перестарался, отскочив от носка бутсы, мяч взмыл вверх и, пролетев над воротами, ударился в ограждение. Команда соперников радостно заулюлюкала, а Вадим, схватившись рукой за бедро, сморщился от боли.
— Разрыв боковой связки, — добрый доктор Айболит (ничего другого при виде треугольной бородки, усиков в разлет и точащей куличом шапочки в голову Рязанцевой не пришло) вздохнул и протянул рецепт. — Полный покой.
— Так уже ничего не болит, — Вадим встал с кушетки и сделал пару шагов. — Ерунда. Первый раз, что ли?
— Не болит, потому что укол подействовал. А то, что не первый, как раз и говорит о том, что в прошлый раз рекомендации врача вы проигнорировали. Проигнорируете опять, окажетесь в операционной.
— Да ладно! — отмахнулся Вадим.
— Я все же надеюсь на ваше благоразумие, — последние слова доктор адресовал Рязанцевой и щуплому блондину из команды Сергеева, который вызвался подвезти их до травмпункта.
Лена в сомнении пожала плечами.
— Привяжем к кровати, — подмигнул Сергееву щуплый парень.
— Ага, а по кладбищам таскаться ты за меня будешь?
— Ну не все так плохо, на кладбище вам еще рановато, а вот жесткий постельный режим необходим, — настаивал Айболит.
— Работа у меня такая — по кладбищам рыскать, — недовольно пробурчал Сергеев, отчего глаза доктора округлились.
— Выход один — отвезти его домой к родителям. Я удержать его не в силах. — Лена повернулась к блондину. — Можно еще раз воспользоваться вашей добротой, а то я только собираюсь на права сдать, а тащить 80 килограмм на себе на другой конец города…
— Не вопрос. Вы только адрес скажите, — охотно откликнулся парень.
— Эй, вы чего там за моей спиной сговариваетесь? Я к родителям не поеду, маман меня замучит своими примочками и припарками, она же повернута на ЗОЖе и народной медицине. Ленка, не бросай меня, а то залечат меня предки до смерти.
— Не залечат. Не могу я с тобой рядом сидеть, сам знаешь, а тебе уход нужен. Мать тебя и накормит и напоит. В общем, решено, едешь к родителям.
— А ты?
— А я к своим… из солидарности, мать как раз вчера жаловалась, что я совсем про них забыла.
Город растворился в ночных сумерках. Тихая музыка магнитолы усыпляла. Какая хорошая мелодия! Интересно, что это? Она не успела спросить, мелодия прервалась телефонным гудком. Водитель незаметно нажал на рычаг под рулем.
— Да.
— Макс, ну ты где есть? Мы уже спать ложимся.
— Извини, непредвиденные обстоятельства.
— Где? На футболе? — голос женщины звучал нараспев, чувствовался легкий южный акцент.
— И на футболе бывают непредвиденные обстоятельства. Я потом тебе расскажу. Вы ложитесь, я… — Макс замялся, — буду минут через тридцать.
— Угу, — раздалось на том конце, и в этот момент Лене жутко захотелось кашлянуть. Понимая, что тем самым поставит водителя в неловкое положение перед этой женщиной, которая возможно приходилась ему женой, да наверняка женой, она постаралась унять надвигающийся приступ и сглотнула, но кашель вырвался наружу со злорадным остервенением. Еще минуту назад никаких предпосылок для приступа не было, а теперь тело содрогалось от громких хрипов и чахоточного присвистывания. Макс быстро опустил рычажок, и в салоне снова заиграла музыка.
Кашель тоже вмиг прекратился.