— Мы должны прямо сейчас разучить и поставить одну пьесу! — с этими словами Авилекс выбежал на поляну. Его вообще редко видели куда-либо бегущим: степенная неторопливая походка была таким же его свойством, как прилагающиеся к телу аксессуары — шляпа с высокой тульей да изящный кардиган с четырьмя вместительными карманами.
Исмирал непонимающе развел руками:
— А… про грозящую гибель, это все шутка? Настало время веселиться и давать…
— Прошу, не тяните время! Не спрашивайте ни о чем! Так надо! — звездочет принялся спешно перетасовывать листы сценария. — Итак, девять участников. Пьеса рассказывает про великанов, заблудившихся в роще из пяти деревьев. Их имена: Синнол, Оуэрз, Тримм, Хаталис — это мальчики, Раелла, Лисиндра, Хаонэй, Ийя, Хлим — это девочки. Давайте с них и начнем: Раеллу сыграет Астемида, Лисиндру — Леафани, Хаонэй — Гемма, Ийя — Таурья, а Хлим… Риатта, возьмешься?
Та спешно кивнула и захлопала глазами.
— Далее мальчики: вас четверо и ролей четверо, разберетесь сами. Только Эльрамусу, самому забывчивому нашему другу, пусть достанется роль Оуэрза: в ней всего пару реплик. Понятно? И еще: остальные, кто не участвует, вместе со мной займутся приготовлением декораций.
Исмирал все никак не успокаивался, недоуменно мотал головой, делал руками замысловатые пассы, потом осмелился спросить:
— Ави, извини за грубость, ты сейчас вообще в своем уме?
— Умоляю, не спорьте со мной! Поверьте, так надо! Все вопросы потом! Потом!
Девчонки уже принялись зубрить свои реплики, сгруппировавшись над листками. Гул с горизонтов постепенно нарастал, пламя четырех свечей, казалось, стало трепыхаться более нервно, чем обычно. Все это выглядело очень странно. Эмоция тревоги незримо носилась по воздуху, как эхо более сильного чувства, именуемого паническим страхом.
Наконец декорации были приготовлены, а актеры пышно разодеты: словно все великаны носят богатые многослойные юбки да вычурные камзолы. На сцене священной Ротонды началось представление: сначала в нем шла скучнейшая история жизни великанов в каком-то селе. Дома оказались для них столь малы, что они вынуждены были спать в них, вывалив на улицу руки из распахнутых окон, а ноги из открытых дверей. Построить себе нормальные жилища, по их размеру, они не могли, так как никто не умел обращаться с топором, а их плотник, некто Сиоз, когда-то ушел в лес и не вернулся. И вот, всем скопом они решили пойти его поискать, в результате чего сами заблудились. Ближе к концу сюжет пьесы вообще забуксовал…
Пять картонных деревьев выносятся на сцену. Всюду трава и картины лесной рощи. Один за другим появляются девять великанов.
Раелла:
— То свет, то тьма. Меж ветками просветы. Схожу с ума я? Звуки ветра где-то…
Лисиндра (хватаясь за голову):
— О, проклято мгновенье! Ведь мы все в заблуждении!
Хаталис оборачивается и удивленно на нее смотрит:
— Чудна речь ныне ваша: в чем заблужденье наше?
Лисиндра раздраженно:
— Не в заблуждении умственном, глупец! Дороги не найти в обратный нам конец!
Ийя (садясь на траву):
— О ужас! Мы пошли искать того, кто нужен нам, и сами сгинули — таков финал…
Синнол (расправляя плечи):
— Я никогда не сдамся без борьбы. Глядите всюду вы: не видно ли тропы?
Тримм:
— Одни стволы вокруг, все направленья спутаны, а горизонты как бы тьмой окутаны…
Синнол:
— Идем, идем вперед! Случайный путь нас к выходу ведет!
Все девять великанов делают вид, что перемещаются по сцене. Дабы создать иллюзию движения, куклы, не участвующие в постановке, время от времени переставляют деревья с места на место. Ирония пьесы заключалась не только в том, что в роще всего пять деревьев-сталагмитов, но и в том, что они были великанам примерно по пояс. Но те упорно верили в свое отчаянное положение.
Тут на сцене появляются большие фанерные часы (их незаметно выносит и ставит Винцела).
Хлим:
— Смотрите, что нашла я! Настольные часы невиданной красы!
Хаталис (изумленно):
— Настольные? Каков же должен быть тот стол или карман? Неужто есть средь великанов великан?
Хлим (задумчиво улыбаясь):
— А если стрелки мне назад тихонько провернуть?