Я (равнодушно мотая головой): Nein.[4]
Полицейский: Sind Sie sicher?!.[5]
Я: Ja. Mein Name ist Jew-sej-jew…[6]
Дальше все, что будет говориться по-немецки, я записываю в переводе.
Полицейский: Вы уверены, что Вы не господин Йозеф?
Я утвердительно качаю головой.
Полицейский догадывается по моему внешнему виду, что я именно тот, кого они ищут.
Он (выходя из машины): Ваша жена обеспокоена Вашим состоянием…
Я молчу.
Из машины также выходит женщина-полицейский и преграждает мне путь с той стороны, в которую я направлялся. За моей спиной — стена из кустарника, впереди — машина, по бокам — полицейские. Я в западне.
Мужчина женщине вполголоса: Да, это он.
Она связывается с кем-то по рации и сообщает о том, что меня нашли.
Они вежливо и одновременно просят меня предъявить аусвайс.[7]
Кстати, по странному совпадению, я взял его с собой таки для полиции. Подумал ранее, будучи ещё в квартире, что, а вдруг, они меня ночью где-нибудь остановят… Отчего-то возникла такая мысль…
Ватными руками достаю аусвайс из нагрудного кармана и не знаю, кому из двоих его отдать. Протягиваю мужчине, а надо было женщине. Она забирает его у меня и возвращается в машину. Я думаю о том, что сейчас бы вот рвануть прочь. Там вон — через сотню метров — уже видна тропка, по которой машина не проедет. Не побегут же они за мной. Или побегут?
Полицейский: Ваша жена позвонила нам… Что Вы собирались делать?..
Я: Хочу покончить с собой…
Он явно удивлён моей откровенностью. Второй вопрос следует с заметным запозданием.
Полицейский: Каким образом?
Я: Каким-нибудь.
Далее идут бесконечные расспросы — почему да зачем. Глупо играть в молчанку, и я отвечаю на вопросы — честно и прямо.
Полицейский: Вы поссорились?
Я: Нет. Мы расстались мирно.
Он: Вы её били?
Я (удивляясь вопросу): Нет…
Никогда не бил.
К нам подходят два мальчугана. Им интересно: полиция, задержанный, что-то случилось…
Полицейский: Валите отсюда!
Они, молча, смотрят на него.
Полицейский пытается их прогнать.
Всё это время женщина ведёт переговоры по рации, считывая мою информацию с аусвайса. Мне уже ясно, что просто так они меня не отпустят. Немного стыдно за то, что так глупо попался. Почему не пошёл другим путём? Тогда бы меня уже не нашли, ушёл бы «огородами» в лес. Жаль, не догадался. Не знал, что полиция так оперативна. Да я о полиции и не подумал. Забыл о ней тут же, как помахал Тане. Мысли даже не мелькнуло, что меня вычислят. Просто дышал этим своим предсмертным воздухом и топал.
Опять желание пробежаться, но не решаюсь — а вдруг всё-таки побегут за мной, догонят (я ведь не спортсмен) и будет стыдно на всю катушку. Вокруг уже скопилось несколько человек, наблюдающих нас.
Два десятка вопросов, два десятка ответов.
Полицейский: Вы употребляете наркотики?
Я: Нет.
Он: Вы принимаете медикаменты?
Я: Нет.
Он: Что нам теперь с Вами делать, господин Josef? Простите, господин (неудачная попытка произнести мою фамилию)…
Я: А какие есть варианты?
Он: Мы отвезём Вас добровольно к врачу…
Я: А если я откажусь?!
Он: Тогда… нам придётся доставить Вас в участок…
Всё говорится предельно вежливо.
Я: …Ясно. А из участка опять-таки к врачу…
Он начинает мне объяснять почему «насильно». Мол, я могу себе «навредить», находясь в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь, а им бы этого не хотелось, да и по закону…
Я: Ok.
Не дослушав его, я делаю шаг к машине, чтобы залезть в неё на заднее сидение, забиться там в угол и замолчать. Дверца заперта. Полицейский вежливо останавливает меня и просит позволения на обыск. Ja, bitte![8] Развожу руки в стороны. Ничего подозрительного не найдено. Я могу садиться в машину, но только с другой стороны. Видимо, сидеть за спиной водителя не положено. Женщина выходит из машины и пересаживается на заднее сидение рядом со мной — лицом ко мне и так на протяжении всего пути. Мне сказано пристегнуться. Двигаемся в путь, на протяжении которого мне приходится по второму разу рассказывать всё то же самое. На этот раз женщине. Я рассказываю, или точнее сказать — коротко отвечаю на вопросы, сам же думаю: какого чёрта им всё это нужно знать?! Любопытство? Привезут в психушку, и будь здоров! Или же для исчерпывающего рапорта?
Привезли, однако, не в больницу, а в полицейский участок. Linden.[9] Начали обзванивать врачей. Несколько раз пересказывают ситуацию со мной. По всей видимости, их отсылают от одной инстанции к другой. В конце концов, договариваются с кем-то. Мне сообщают, что сейчас через какое-то время приедет врач. Предлагают что-нибудь выпить. Я отказываюсь. Сижу тупо около часа. Гляжу по сторонам: ничего интересного. На стене замечаю плакат «Карги»[10]: «Krisentelefon: Zwangsheirat».[11]
10
«Карга» (фарси, ударение на первый слог) — многонациональное общество по работе с иностранцами; я в нём работал.