– Опять Ильич – подумалось ей. В первой же комнате, которая, как видно, была конторой, несколько мужчин что-то обсуждали, сидя прямо на столах. Увидев Светлану, они быстро соскочили со столов и с готовностью помочь повернулись к ней. Узнав, по какому поводу она пришла, они как-то засмущались и попытались выразить сомнения.
– Это очень тяжелая работа. И неприятная. Не думаю, что она Вам подойдет. У нас больше работают женщины постарше из соседних деревень и из поселков – заявил один из них.
– А я могу узнать, что это за работа? – настаивала девушка.
– Да, конечно. Пойдемте, я Вас отведу прямо на место.
Они прошли к соседнему зданию. Войдя внутрь, она чуть не задохнулась от запаха. Оправившись от первого желания выйти на улицу, она разглядела огромные чаны с бурой жидкостью. Женщины, одетые во все грязно-серое, и в огромных клеёнчатых фартуках желтого цвета и перчатках из резины что-то перетаскивали из одного чана в другой.
– У нас мини кожзавод – объяснил сопровождающий. – Здесь и травильный цех и красильный. Бараньи шкуры. Мы здесь обрабатываем шкуры. Красим и отправляем на пошивочную фабрику для изготовления дубленок. Это первая стадия обработки. Понятно?
Девушка покивала головой. Она знала порядок обработки шкур. Ее отец время от времени отстреливал в реке ондатру и сам занимался выделкой шкур.
– Вот, в помощь этим женщинам мы и хотим взять человека – продолжил мужчина. – Если хотите, женщины расскажут Вам, что надо делать. Объяснят Вам Ваши обязанности.
– Я могу подумать? – робко спросила Света.
– Ну, конечно. У Вас есть наш телефон. Звоните – мужчина понимающе улыбнулся. Он постоял еще пару минут, чтобы она смогла достаточно разглядеть предлагаемое место работы, затем, тронув ее за плечо, вывел из здания.
Первой мыслью было конечно:
– Ни за что! Ни за что сюда не пойду.
Возвращаясь домой на автобусе, она окончательно утвердилась в этом решении. Вечером она поехала к Лиде, где рассказала подруге о своих результатах в поисках работы. Они попили чаю с вкуснейшим пирогом Елены Леонидовны и пошли прогуляться. Вернее, Света поехала домой, а Лида ее провожала. Почти дойдя до станции метро, они присели на скамью. Они никуда не спешили и хотели спокойно закончить свой разговор.
Напротив их скамьи, буквально в метре от тротуара находился коммерческий киоск. В витрине красовались затейливые заморские товары. На ближней полке были выложены шоколадные батончики. Для большей заманчивости посреди полки сидела большая красивая кукла в модной бейсболке, с рассыпанными по плечам белокурыми кудрями. В руке она держала батончик «Сникерс». Даже взрослые замедляли шаг, чтобы посмотреть на эту куклу и на витрину. Людям, привыкшим к пустым полкам и тотальному дефициту, эта витрина на заре девяностых годов казалась сущей роскошью. Смотрящих было много. Покупателей не было. Со стороны автобусной остановки к станции метро подошли молодая женщина с девочкой. Девчушке было около пяти лет. Увидев киоск, она вырвала ладошку из руки матери и, подбежав к витрине, уставилась на куклу.
– Мама, смотри, у этой куклы конфетка, какую по телевизору показывали.
– Это батончик – поправила ее девушка, сидящая внутри киоска. – Шоколадный батончик – уточнила она.
– Мама, ты мне купишь этот шоколадный батончик? – смышленая девочка все правильно повторила за продавщицей. Подошедшая мать попыталась взять девочку за руку, чтобы увести ее. Девочка вырвала ручонку и снова громко произнесла. – Мама, в садике уже все ребята пробовали это. А Вика даже фантик приносила. Мама, у Вики есть такой фантик.
– Галочка, мы купим в следующий раз. Сейчас у меня нет денег – лицо женщины посуровело. Она строго посмотрела на дочь. – Дай мне руку. Нам надо идти – еще более сухо произнесла она.
– Мама, ну ты же обещала мне, что купишь. Я же тоже хочу попробовать. Все ребята уже…
Она не успела договорить, как мать сердито и резко дернула ее за руку и почти силой потащила за собой. Взглянув на лицо матери, девочка почти испугалась и заплакала. По всему было видно, что девочка раньше не видела мать такой грубой. Всему виной был дорогой батончик.
Сидевшие на скамье, Лида со Светой наблюдали эту сцену с самого начала. Когда женщина с заплаканной дочерью отошли от киоска, Светлана закрыла лицо руками.