Жилистые, висящие вдоль тела руки, заляпанные грязью юбки, простоволосые головы. Та девушка, бледная, русая, попробовала ему улыбнуться, заметив, как мальчишка уставился на неё во все глаза. Только улыбка вышла измученная, не настоящая. После такой впору заплакать.
Думы отступают. Ванюшка перестаёт слышать щёлканье счёт. Сон берёт своё. И во сне видится ему огромный деревянный корабль, который без бурлаков и парусов величественно идёт против течения, вверх по Волге. И приводит его в движение невидимый механизм, который построил не кто иной, как он сам.
С детских лет Ваня помогал отцу торговать, частенько сидел в мучной лавке, поминутно поглядывая на соседнюю колокольню с огромным циферблатом. А на досуге любил придумывать разные затейливые штучки. Одних флюгеров, держащих нос по ветру, было у него больше десятка. Всё село приходило смотреть на его выдумки.
Отец ухмылялся, одобрял. Даже разрешил устроить в комнате слесарную мастерскую: установить верстак, небольшие тисочки. Купил ему молотки, напильники, свёрла — осваивай токарное, слесарное, столярное дело! Только чтоб в мастерской был порядок! Потому как порядок всякому делу помогает, а беспорядок мешает.
Книги ему привозил по химии, физике, по естественным наукам. Выискивал их для сына по случайным ярмаркам и лавчонкам. Ваня читал запоем. А с сочинением Крафта «Краткое руководство к познанию простых и сложных машин, сочинённое для употребления российского юношества» и вообще не расставался.
— Смекалистый мальчишка у тебя, Пётр! — похваливали соседи.
А оно и было за что. Вскоре в Иванову мастерскую стали тащить со всей округи механизмы: от сломанных мельничных жерновов до заводских машин. Казалось бы, где там разобраться подростку. А Иван разбирался. Отладит, отдаст хозяину — пользуйся. Но вот деньги за свою работу брать почему-то стеснялся. Чаще работал за спасибо.
— Мастер-то мастер, а не торговец! — задумывался отец. — Счастье для него — копаться в железках и деревяшках. Но что ж, у каждого своё призвание Божье.
Был у Ивана Петровича (так уважительно всё чаще называли юношу) особенный интерес — времяисчислительные снаряды, а попросту — часы. Большие и маленькие, настенные и карманные, с маятниками и без — все они неизменно привлекали внимание юного мастера. И не просто привлекали, а буквально завораживали. Развиться этому интересу в серьёзное дело помог случай. Как-то, будучи в Москве, юный Кулибин познакомился с часовщиком Лобковым. Тот — щедрая душа — научил его многим часовым премудростям и продал ему по дешёвке испорченную резальную машинку. Иван её починил и с тех пор стал сам делать деревянные часы с кукушкою.
В двадцать лет открыл он собственную часовую мастерскую. Только разбогатеть на этом деле не удавалось. Простым людям часы тогда были в диковинку, а те, кто имел это диво, в ремонт обращались редко: вещи в то время делались на совесть и почти не ломались. А Иван и не ставил себе задачу стать богачом. Ему просто нравилось, когда тикали, били, куковали или наигрывали какую-нибудь мелодию эти качающиеся, крутящиеся шестерёнки.
Подолгу смотрел на них, уносясь мыслями далеко-далеко.
И вот однажды родилась у него задумка: смастерить часы не хуже германских и швейцарских, чтобы было не стыдно самой царице подарить! Шальная идея, но почему бы и нет? Раз Бог дал талант — пускай служит во славу Отечества! Тут же схватил карандаш и бумагу и набросал рисунок — пасхальное яйцо.
Да, именно в пасхальном яйце и должен разместиться весь хитрый часовой механизм. И не только часовой: на исходе каждого часа в яйце будут открываться узорные дверцы, а там, у пещеры Гроба Господня, будут стоять два стражника с крошечными копьями. Поражённые страхом, они падут ниц, когда появится Ангел Божий и отвалит от входа огромный камень. А спустя полминуты придут Жёны Мироносицы. И в это мгновение зазвонят колокола и трижды прозвучит торжественное пасхальное песнопение: «Христос воскресе из мертвых!» И всего потребуется изготовить для этого 427 маленьких, точнейших деталей.
Кулибин с увлечением взялся за дело. Но очень скоро перед ним встало одно непреодолимое препятствие — кончились деньги. И куда они вдруг подевались? Впрочем, мастер тут же припомнил, как много работал бесплатно или за копейки. Этим простодушием и пользовались его сограждане, рассуждая: если, мол, сам человек своего труда не ценит, чего уж нам-то…