И вот представился случай приобрести такие инструменты. Городская ратуша послала Ивана Кулибина, как человека грамотного и честного, в Москву поверенным по судебному делу. Нижегородские купцы упорно добивались перевода расположенной под городом знаменитой Макарьевской ярмарки в самый город. Они давно хлопотали об этом и отправили прошение в столицу, откуда бумаги пересланы были в Москву. Узнать результаты тяжбы и был послан Кулибин.
В Москве любознательный юноша жадно искал вывески часовщиков, останавливался перед каждой мастерской и с бьющимся сердцем приникал к окнам. На Никольской улице у часовщика Лобкова он увидел знакомый автомат. Вдруг у часов распахнулась дверца, оттуда выскочила кукушка, прокуковала, сколько ей полагалось, и опять спрягалась. Не в силах превозмочь искушения, Кулибин вошел в мастерскую, смущенно выразил свое восхищение перед изделием рук человеческих и рассказал о необоримой своей страсти к мастерству механиков.
Лобков был добродушный и отзывчивый человек. Он раскрыл Кулибину секрет устройства часового механизма и даже позволил побывать у себя. Все свободное от дел время Кулибин проводил у часовщика, с затаенным, жадным любопытством следя за каждым движением мастера. Очень скоро он высказал робкое желание приобрести нужные инструменты. Часовщик объяснил ему, что они стоят дорого. Тогда Кулибин спросил, нет ли у мастера инструментов поломанных и выброшенных. У часовщика такие инструменты нашлись, и он уступил их по дешевой цене Кулибину.
Домой изобретатель ехал счастливым обладателем резальной машины, лучкового токарного станка, сверл и зубил. По приезде он тотчас же исправил инструменты и принялся за работу.
Сперва он сделал деревянные часы с кукушкою, как у соседа, но «прорезая зубцы сбоку особливым образом». Часы шли, и кукушка куковала, как ей полагалось.
По городу прошел слух, что посадский человек Кулибин научился «хитрому рукомеслу», которое считалось доступным только «немцам». Теперь Кулибин решил основать мастерскую.
Вырезывать каждое колесико на станке было мучительной и неблагодарной работой отнимавшей бездну времени. Кулибин начал изготовлять модели деталей, а отливать их отдавал литейщикам. С этих пор он перешел на изготовление медных часов. Так в Нижнем Новгороде появился первый часовщик и притом русский. Именитые горожане стали заказывать ему медные часы, непременно с кукушкой. Изготовление таких часов давало Кулибину немалую прибыль, но его интересовала не нажива, а искусство. Он хотел постичь все секреты часового мастерства и занялся починкой карманных часов.
Шел 1763 год — первый год царствования Екатерины II. В это время Ивану Кулибину было двадцать восемь лет. За четыре года до этого он женился, и ему приходилось заботиться о семье. Но бескорыстная любовь к технике уводила его от материального благополучия. Отец Кулибина умер, и мучная лавочка на берегу Волги закрылась — Кулибин не любил торговли. Он твердо решил остаться механиком. Обладателей карманных часов в городе было мало. Их носили только очень богатые люди, да и те отдавали чинить часы в Москву. Но возвращаться к медным часам только ради выгоды Кулибину не хотелось. Идти по проторенным дорогам представлялось ему скучным, раздражало его. И он продолжал бедствовать, беря в починку лишь особо сложные и очень любопытные автоматы.
Случай доставил ему славу отличного часовщика. У губернатора Аршеневского поломались дорогостоящие часы «с репетицией». Такие часы разыгрывали целые арии и очень тешили людей XVIII века. Некоторые помещики екатерининских времен до старости не хотели расставаться с любимыми диковинками.
Писатель XIX века В. А. Панаев рассказывает, например, о старичке-помещике, который всю жизнь носил в кармане часы с репетицией и наслаждался каждый раз, как только они принимались играть. «Часы эти каждую четверть часа играли гамму и отбивали четверти, подобно тому, как делают часы на некоторых колокольнях или башнях»[19].
Столь драгоценные часы нуждались для ремонта в специальном столичном мастере. Не надеясь на местного часовщика, Аршеневский велел слуге вынести поломанные часы в кладовую. Тот посоветовал барину отправить их Кулибину. В ответ на это губернатор только расхохотался. Тогда слуга отнес часы Кулибину украдкой, а тот, изучив новый механизм, отлично отремонтировал их. Аршеневский принялся расхваливать часовщика, а губернатору вторила, как водится, и вся городская знать. Даже окрестное дворянство стало привозить к Кулибину свои поломанные часы. Дело Ивана Петровича расширялось, он взял себе помощника, некоего Пятерикова, ставшего потом другом своего учителя и основавшего в Нижнем часовую мастерскую, которая просуществовала вплоть до половины XIX века. Пятериков всю жизнь был трогательно предан Кулибину.
Вдвоем с Пятериковым Кулибин стал починять часы любой сложности: с курантами, стенные без курантов, карманные простые и всякие репетирные. В свободное от работы время Кулибин отдавался изучению математики и физики. И, наконец, задумал создать столь сложные часы с репетицией, каких нигде еще не было. Над такими часами нужно было работать много лет в ущерб своим доходам. Но артистическое чувство творца заглушало в Иване Петровиче голос корысти.
В 1764 году стало известно, что царица Екатерина собирается посетить волжские города. Нижегородцы только об этом и говорили. Администрация зашевелилась сверху донизу, побуждая купцов заняться украшением города. Кулибин решил именно к этому сроку окончить свои необыкновенные часы.
Во времена Кулибина часовое мастерство, неотделимое от искусства устройства автоматов, достигло в Западной Европе высокого уровня. Не было почти ни одного крупного механика, который не занимался бы часами. Как известно, Маркс и Энгельс подчеркивали огромную роль развития этого искусства в подготовке машинной техники. В письме к Энгельсу от 281 1863 года Маркс указывал, что «за все время от XVI до середины XVIII в., т. е. за весь период развивавшейся из ремесла мануфактуры до подлинно крупной промышленности, двумя материальными основами, на которых внутри мануфактуры строилась подготовительная работа для машинной индустрии, были часы и мельница… Часы являются первым автоматом, созданным для практических целей, на них развивалась вся теория о производстве равномерных движений. По своему характеру они сами построены на сочетании полухудожественного ремесла с прямой теорией»[20].
Описанные выше часы с кукушками и различными движущимися фигурками, часы с музыкой являлись сложными автоматами. С другой стороны, изобретатели различных специальных автоматов, столь многочисленные в XVIII веке, обычно пользовались часовым механизмом для приведения их в движение. В России, где поле практического приложения талантов изобретателей было еще более сужено, чем в передовых странах Западной Европы, конструирование сложных часов-автоматов являлось важнейшей сферой деятельности для энтузиастов технического творчества. К сожалению, из сотен канувших в неизвестность виртуозов часового мастерства в России, кроме Кулибина, сохранились только имена мастеров Терентия Волоскова, Льва Собакина[21] и некоторых других. Станки для обработки металлов были тогда редкостью, и самоучки делали часы из дерева, а нередко и из глины.
Для изготовления задуманных Кулибиным весьма сложных часов нужны были тонкие инструменты, дорогой материал, отчасти даже золото. Средств у изобретателя не было. Но о смелой его затее прослышат богатый купец Костромин, большой приятель отца Кулибина. Он предложил Ивану Петровичу денежную помощь и брался вплоть до окончания работ содержать всю семью изобретателя вместе с помощником. Купец был для своего времени человеком просвещенным и любознательным. Очевидно, у него была к тому же тайная мысль заявить через Кулибина о себе, как о покровителе наук, проезжающей через город царице.
Так или иначе, Кулибин переехал со всем семейством и с Пятериковым в село Подновье, близ города, поселился в доме купца Костромина и приступил к работе над часами. Эта работа превратилась в трудовой подвиг, требующий огромной затраты времени и сил.
19
Панаев, Валериан Александрович, Воспоминания («Русская старина», т. 79, стр. 337. 1893 г.)
21
Собакин, Лев — крупный механик времен Екатерины, изучал практическую механику в Англии, интересовался, главным образом, паровыми машинами, или, как их у нас тогда называли, «огневыми машинами». Жил в Петербурге. Он перевел с английского сочинение Фергюсса «Лекции о разных предметах, касающихся до механики, гидравлики и гидростатики». Ему принадлежит и самостоятельное исследование об «огневых машинах». Этот ученый механик с заграничным образованием в практических вопросах изобретательства не раз обращался за помощью к Кулибину.