“Не ищи его”, - сказал Бран. “С восхода солнца он пришел – в закат он ушел. Из туманов веков он пришел к нам, и обратно в туманы эонов он вернулся – в свое собственное королевство”.
Кормак отвернулся; сгущалась ночь. Гонар стоял перед ним, как белый призрак.
“В свое королевство”, - эхом повторил волшебник. “Время и пространство - ничто. Кулл вернулся в свое королевство, в свою корону, в свой век”.
“Значит, он был призраком?”
“Разве ты не почувствовал хватку его твердой руки? Разве ты не слышал его голоса – не видел, как он ест и пьет, смеется, убивает и истекает кровью?”
Кормак все еще стоял, словно в трансе.
“Тогда, если для человека возможно перейти из одной эпохи в другую, еще не рожденную, или выйти из века мертвым и забытым, как вам угодно, со своим телом из плоти и крови и своими руками – тогда он такой же смертный, каким был в свое время. Значит, Кулл мертв?”
“Он умер сто тысяч лет назад, по человеческому исчислению времени, ” ответил волшебник, “ но в свой собственный век. Он умер не от мечей галлов этого века. Разве мы не слышали в легендах, как король Валузии отправился в странную, неподвластную времени страну туманных будущих эпох и там сражался в великой битве? Почему, так он и сделал! Сто тысяч лет назад или сегодня!
“И сто тысяч лет назад – или мгновение назад!–Кулл, король Валузии, приподнялся на шелковом ложе в своей тайной комнате и, смеясь, обратился к первому гонару, сказав: ‘Ха, волшебник, мне действительно снились странные сны, ибо в своих видениях я отправился в далекие края и времена и сражался за короля странного народа теней!’ И великий волшебник улыбнулся и молча указал на красный зазубренный меч, разорванную кольчугу и множество ран, которые были на теле короля. И Кулл, полностью очнувшись от своего "видения" и чувствуя жжение и слабость этих еще кровоточащих ран, замолчал, сбитый с толку, и вся жизнь, время и пространство показались ему сном призраков, и он удивлялся этому всю оставшуюся жизнь. Ибо мудрость Вечностей недоступна даже принцам, и Кулл мог понять то, что сказал ему Гонар, не больше, чем ты можешь понять мои слова ”.
“И тогда Кулл выжил, несмотря на свои многочисленные раны”, - сказал Кормак, - “и вернулся в туманы безмолвия и веков. Ну, он думал, что мы сон; мы думали, что он призрак. И, конечно, жизнь - это всего лишь паутина, сплетенная из призраков, снов и иллюзий, и я считаю, что королевство, которое сегодня родилось из мечей и резни в этой воющей долине, не более прочно, чем пена яркого моря ”.
Сборник
Фрагменты “Ам-ра из Таана”
Два стихотворения и три текста, которые следуют далее, были найдены среди бумаг Говарда в 1966 году и представляют собой весь сохранившийся материал “Ам-ра из Таана”, предшествующий первому рассказу Кулла на несколько лет. Важность и влияние этих текстов на истории Кулла описаны в эссе “Генезис Атлантиды”, которое находится на странице 287 этого тома.
Летнее утро
Ам-ра стоял на вершине горы
На рассвете летнего утра;
Он с удивлением наблюдал за падением звездного света
И восточная алая вспышка и бледный
Когда родилось пламя дня.
Ам-ра Та-ан
Из страны утреннего солнца,
Пришел Ам-ра, Та-ан.
Объявлен вне закона жрецами Та-ан,
Его народ не произносил его имени.
Ам-ра, могучий охотник,
Ам-ра, сын копья,
Сильный и смелый, как лев,
Гибкий и стремительный, как олень.
В страну тигра,
Пришел Ам-ра бесстрашный, один,
Со своим луком из гибкого копьеносного дерева,
И его копье с каменным наконечником.
Он увидел оленя и бизона,
Дикая лошадь и медведь,
Слон и мамонт,
Ему земля казалась прекрасной.
Лицом к лицу встретился он с тигром,
И сжимающий длинную рукоять своего копья,
Бесстрашно смотрел в оскаленное лицо,
“Удачной охоты!” - воскликнул он и рассмеялся!
Бизон, которого он сразил на рассвете,
Олень в разгар дня,
Дикий конь пал перед ним,
Пещерного медведя убил он!
Пещеру искал он? Не Ам-ра!
Он жил как дикий и свободный,
Как волк, который бродит по лесу,
Его единственная крыша - дерево.