“Да, я пойду один”, - сказал Кулл, - “и таким образом спасу Брула от гнева людей, если ему удастся спастись от монстров; сообщи Ка-ну!”
Кулл, пресекая почтительные расспросы бессловесным рычанием, сел на своего огромного жеребца и на полной скорости выехал из Валузии. Он ехал один и никому не приказывал следовать за ним. То, что он должен был сделать, он мог сделать в одиночку, и он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, когда он вытащит Брула или труп Брула из Запретного озера. Он проклинал безрассудную невнимательность пиктов и проклинал тамбу, нависший над озером, нарушение которого могло вызвать восстание среди валузийцев.
Сумерки спускались с гор Залгары, когда Кулл остановил своего коня на берегу озера, которое лежало среди огромного одинокого леса. Конечно, в его внешнем виде не было ничего отталкивающего, поскольку его воды простирались синими и спокойными от пляжа до широкого белого пляжа, а крошечные острова, возвышающиеся над его поверхностью, казались драгоценными камнями из изумруда и нефрита. От него поднимался слабый мерцающий туман, усиливая атмосферу ленивой нереальности, которая царила вокруг озера. Кулл внимательно прислушался на мгновение, и ему показалось, что слабая и далекая музыка доносится сквозь сапфировые воды.
Он нетерпеливо выругался, задаваясь вопросом, не начинает ли он поддаваться чарам, и отбросил в сторону всю одежду и украшения, кроме пояса, набедренной повязки и меча. Он вошел в мерцающую голубизну, пока она не коснулась его бедер, затем, зная, что глубина быстро увеличивается, он сделал глубокий вдох и нырнул.
Пока он плыл вниз сквозь сапфировое мерцание, у него было время подумать, что это, вероятно, была глупая затея. Ему могло потребоваться время, чтобы узнать из Саремеса, где именно плавал Брул во время нападения и суждено ли ему было спасти воина или нет. Тем не менее, он подумал, что кошка, возможно, не сказала ему, и даже если бы она заверила его в неудаче, он все равно попытался бы сделать то, что делал сейчас. Так что была правда в словах Саремес о том, что тогда люди были лучше невыразимых.
Что касается места битвы на озере, монстр мог утащить Брула куда угодно. Он намеревался исследовать дно озера, пока–
Пока он размышлял таким образом, мимо него промелькнула тень, смутное мерцание в нефритово-сапфировом мерцании озера. Он осознавал, что другие тени проносились мимо него со всех сторон, но он не мог различить их форму.
Далеко под собой он начал видеть мерцание дна озера, которое, казалось, светилось странным сиянием. Теперь тени были повсюду вокруг него; они сплетались змеевидной линией вокруг и перед ним, постоянно меняющейся тысячецветной сверкающей паутиной цветов. Вода здесь горела топазом, и предметы колебались и искрились в ее волшебном великолепии. Подобно оттенкам и теням цветов, они были расплывчатыми и нереальными, но в то же время непрозрачными и мерцающими.
Однако Кулл, решив, что у них нет намерения нападать на него, больше не обращал на них внимания, а устремил свой взгляд на дно озера, о которое в этот момент слегка ударились его ноги. Он вздрогнул и мог бы поклясться, что приземлился на живое существо, потому что почувствовал ритмичное движение под своими босыми ногами. Слабое свечение было заметно там, на дне озера – насколько он мог видеть, оно простиралось во все стороны, пока не исчезло в сияющих сапфировых тенях, дно озера было одним сплошным слоем огня, который тускнел и светился с непрекращающейся регулярностью. Кулл наклонился ближе – пол был покрыт чем-то вроде короткого, похожего на мох вещества, которое светилось подобно белому пламени. Казалось, что дно озера было покрыто мириадами светлячков, которые вместе поднимали и опускали свои крылья. И этот мох пульсировал у него под ногами, как живое существо.
Теперь Кулл снова начал плыть вверх. Выросший среди морских гор опоясанной океаном Атлантиды, он сам был похож на морское существо. Чувствуя себя в воде как дома, как и любой лемуриец, он мог оставаться под поверхностью в два раза дольше обычного пловца, но это озеро было глубоким, и он хотел поберечь свои силы.
Он добрался до верха, наполнил свою огромную грудь воздухом и снова нырнул. Снова тени пронеслись вокруг него, почти ослепив его глаза своим призрачным блеском. На этот раз он поплыл быстрее и, достигнув дна, начал идти по нему так быстро, как позволяла липкая субстанция вокруг его конечностей, в то время как огненный мох дышал и светился, цветные предметы вспыхивали вокруг него, и чудовищные, кошмарные тени падали через его плечо на горящий пол, отбрасываемые невидимыми существами.