Впереди маячил разрушенный особняк; затем беззвучно двое мужчин преградили ей путь. Она вскрикнула один раз, затем ее язык оцепенел от ужаса. Она попыталась убежать, но ее ноги не слушались, и прежде чем она смогла пошевелиться, один из мужчин подхватил ее и зажал под мышкой, как будто она была крошечным ребенком.
“Женщина”, - прорычал он на языке, который Делкарт едва понимал и в котором узнал верулианский. “Одолжи мне свой кинжал, и я–”
“У нас сейчас нет времени”, - вмешался другой, говоря на валузийском языке. “Бросьте ее туда вместе с ним, и мы прикончим их обоих вместе. Мы должны доставить Гонду сюда, прежде чем убьем его – он хочет немного допросить его.”
“Бесполезно”, - прогрохотал верулианский гигант, шагая вслед за своим спутником. “Он не хочет говорить – я могу тебе это сказать - он открыл рот только для того, чтобы проклясть нас, с тех пор как мы захватили его”.
Делкартес, позорно зажатая под мышкой своего похитителя, застыла от страха, но ее разум работал. Кто был этот “он”, которого они собирались допросить, а затем убить? Мысль о том, что это, должно быть, Далгар, изгнала ее собственный страх из ее разума и затопила ее душу дикой и отчаянной яростью. Она начала яростно брыкаться и отбиваться и была наказана звучным шлепком, от которого у нее на глазах выступили слезы, а с губ сорвался крик боли. Она впала в униженное подчинение, и вскоре ее бесцеремонно вышвырнули через темный дверной проем, где она растянулась растрепанной кучей на полу.
“Не лучше ли нам связать ее?” поинтересовался гигант.
“Какая польза? Она не может сбежать. И она не может развязать его . Поторопись, у нас есть работа, которую нужно сделать”.
Делкартес села и робко огляделась. Она находилась в маленькой комнате, углы которой были затянуты паутиной. Пол был покрыт толстым слоем пыли, а также осколками мрамора от разрушающихся стен. Часть крыши или потолка исчезла, и медленно восходящая луна заливала светом отверстие. В его свете она увидела фигуру на полу, недалеко от стены. Она отпрянула назад, ее зубы впились в губу в ужасном ожидании, затем она увидела с безумным чувством облегчения, что мужчина был слишком большим, чтобы быть Далгаром. Она подползла к нему и заглянула в его лицо. Он был связан по рукам и ногам и с кляпом во рту; поверх кляпа на нее смотрели два холодных серых глаза. Глаза, в которых плясало холодное пламя, подобное вулкану, сверкающему под толщей серого льда.
“Король Кулл!” Делкарт прижала обе руки к вискам, в то время как комната содрогнулась от ее потрясенного взгляда. В следующее мгновение ее тонкие сильные пальцы занялись кляпом. Несколько минут мучительных усилий, и он освободился. Кулл вытянул свои мощные челюсти и выругался на своем родном языке, заботясь, даже в этот момент, о нежных ушах девушки.
“О мой господь, как ты сюда попал?” девушка заламывала руки.
“Либо мой самый доверенный советник предатель, либо я безумец!” - прорычал гигант. “Один пришел ко мне с письмом, написанным рукой Ту, даже с королевской печатью. Я последовал за ним, как было велено, через город к воротам, о существовании которых я никогда не знал. Эти ворота не охранялись и, по-видимому, были неизвестны никому, кроме тех, кто замышлял против меня заговор. За воротами нас ждал кто-то с лошадьми, и мы на полной скорости помчались в эти проклятые Сады. На внешней окраине мы оставили лошадей, и меня повели, как слепого немого дурака для жертвоприношения, в этот разрушенный особняк.
“Как только я вошел в дверь, огромная мужская сеть упала на меня, опутав мою руку с мечом и связав мои конечности, и дюжина огромных негодяев набросилась на меня. Что ж, возможно, мое пленение было не таким легким, как они думали. Двое из них повисли на моей и без того обремененной правой руке, так что я не мог воспользоваться своим мечом, но я пнул одного в бок и почувствовал, как подались его ребра, и, разорвав несколько нитей сети левой рукой, я забодал другого своим кинжалом. Таким образом, он умер и кричал как потерянная душа, испуская дух.
“Но, клянусь Валкой, их было слишком много. Наконец–то они сняли с меня доспехи” - Делкарт увидел, что на короле было только что-то вроде набедренной повязки – “и связали так, как вы видите меня. Сам дьявол не смог бы разорвать эти нити – нет, бесполезно пытаться развязать узлы. Один из мужчин был моряком, и я издревле знаю, какие узлы они завязывают! Знаешь, когда-то я был рабом на галерах.”