Зачатки социальной жизни уже наметились в первобытнообщинном строе. Дальнейшее развитие общества, освоение земледелия и скотоводства приводят к возникновению сельской общины – социальному образованию. Ранняя сельская община представляла собой территориальное единство большесемейных общин, находящихся в отношениях иерархического господства и подчинения чаще всего по принципу генеалогической близости к исторически достоверному основателю общины. Должность вождя наследуется одной из домовых общин, главы больших семей избираются их членами. В ведении сельской общины находятся экономические, военные и политические вопросы. Кровнородственное ядро сельской общины образует её основу и продолжает играть ведущую роль в религиозной жизни общины, в брачно-семейных отношениях её членов, в определении права на наследство. В составе сельской общины выделяется знать, свободные члены и зависимые люди. Позднее сельская община состоит из моногамных семей, превративших домовую собственность в частную. Начинается процесс имущественной и социальной дифференциации, более или менее интенсивно протекает процесс формирования классов. Отношения между мужчинами и женщинами оформляются в форму брачных отношений, т. е. узаконенных и предполагающих определенные обязанности супругов по отношению друг к другу. Сельская община является основой докапиталистических социальных систем, приходящих на смену первобытнообщинному строю(4,с.402). Устанавливается моногамия, которая сопровождается порабощением женщины мужчиной.
«Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей; и к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою.» (Библия. Бытие. 3. 16)
Женщина постепенно превращается в собственность, в рабу своего мужа-хозяина. Главной целью семьи становится накопление богатства и передача его законным наследникам. Теперь это действительно брак, т. е. зависимые узаконенные социальным образованием отношения мужчины и женщины.
С разделением труда, социальной дифференциацией возникают войны между первыми социальными образованиями.
«И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его». (Библия. Бытие. 4. 8).
Как отмечалось выше, на закате первобытнообщинного строя было 3 вида общин: 1. община, основанная на общественной собственности; 2. община, основанная на главенстве женщин – матриархат; 3. община, основанная на главенстве мужчин – патриархат. Т. е. наряду с социальными общинами сохранились общины, основанные на общественной собственности, с прежним досоциальным укладом жизни. Первобытное общество, погрязнув в войнах, дикости, сексуальных грубых отношениях перестало развиваться в прогрессивном направлении, т. е. не созидало, не создавало новых смысловых ключей. Это привело к тому, что не соблюдался главный закон эволюции – создание порядка более высокого уровня. Человек из совершенного существа пал до дикости звериного мира, т. е. начался процесс деградации человеческого существа. Мир начал рушиться, что привело к Всемирному потопу.
«И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа» (Библия. Бытие.6. 5–8).
Как отмечалось выше, среди всего этого разврата человеческого общества сохранились общины, основанные на общественной собственности на средства производства и старом укладе жизни. При потопе сохранился лишь этот вид общины.
«И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей». (Библия. Бытие. 7. 12).
Библейские факты всемирного потопа находят своё подтверждение в научном мире. Археологические раскопки доказывают истинность библейских исторических фактов. Тема Всемирного потопа и уничтожения человеческого рода встречается в мифологиях всего мира. «О потопе подробно рассказывает Библия, излагая более раннюю шумерскую легенду, записанную на глиняных табличках, что найдены археологами при раскопках древней столицы шумеров. Дальнейшие раскопки в Месопотамии позволили установить, что легенда, записанная шумерами, – отголосок еще более древних событий – катастрофического наводнения, по-видимому, захватившего большую часть Месопотамии. То была, без сомнения, очень крупная, но тем не менее локальная катастрофа… Упоминание о «потопе» сохранилось не только в легендах народов Ближнего Востока. О нем рассказывается в мифах аборигенов Новой Зеландии и Австралии, в преданиях североамериканских индейцев, в сагах жителей Исландии. Сопоставление этих легенд, преданий, мифов снова возвращает мысль к вероятности какого-то стихийного бедствия, захватившего в далеком прошлом все обитаемые земли» (39,с.5)