История культуры человечества показывает, что этим психологическим тормозом всегда была установка на непосредственную практическую полезность любой связанной с напряжением сил деятельности, установка, в сущности, понятная на фоне десятков и сотен тысячелетий существования первобытного человека в труднейших условиях, когда любое проявление индивидуализма могло грозить гибелью всему племени.
Это тормозящее воздействие установки на практическую ценность ярко видно на примере стран Древнего Востока в контрасте с Грецией. Его можно было бы проследить и на литературе, и на изобразительных искусствах, но отчетливее всего оно видно в процессе возникновения науки в Греции, и в особенности вполне сформировавшихся уже в Греции математики и астрономии.
Слабость египетской математики и астрономии. Вавилонская математика и астрономия как предшественницы греческой. Очень высокий уровень вычислительной техники. Ее используют через много сотен лет александрийские астрономы. Математика, как собрание решений, конкретных задач, вызванных к жизни потребностями экономики. Никаких попыток доказательств! Никаких теорем! Решаются искусственными приемами квадратные уравнения, некоторые частные случаи уравнений высших степеней. Никаких следов знакомства с основными свойствами равенств. Типы задач такие, какие были вызваны практическими потребностями, в том числе и землемерным делом. В пределах сложившегося типа условия обычно подбираются искусственно, чтобы получился простой ответ. Часто условия варьируются так, что задача утрачивает всякий реальный смысл, но все же эти вариации не создают нового типа задач. Отход от практических потребностей не идет дальше механической вариации условий.
В вавилонской астрономии точнейшие формулы для движения солнца, луны и планет на небосводе, связанные с потребностью в точном календаре, а позднее с астрологией. Формулы эти — чисто эмпирические, выведенные путем наблюдений и подбора коэффициентов. Если у вавилонян и был интерес к подлинным движениям светил, к их расстоянию от Земли и друг от друга, к причинам аномалий в движении, то к моменту расцвета вавилонской астрономии он был полностью утрачен. Если у кого-то возникали вопросы о природе светил, на них давали ответ мифы.
Контраст с греческой математикой. Греки не довольствуются нахождением формул, которые можно проверить и применять на практике. Идея доказательства в основе: даже внешне очевидные положения можно и нужно доказывать. Система математики, построенная на немногочисленных первых основах — аксиомах. Отход от практических целей. (Даже образованные инженеры не помнят доказательств формул, которыми пользуются). Открытие несоизмеримости отрезков: отход от чувственной очевидности во имя последовательности мысли.
Греческая астрономия. Анаксимандр занимается практическими вопросами, устанавливает солнечные часы (заимствованные из Вавилонии), но главное для него — картина мироздания. На место мифа ставится, хотя и в наивной форме, гипотеза, имеющая целью объяснить видимое невидимым, но реальным. Полукруги, описываемые светилами на небосводе, дополняются до полных кругов. Светила представляются ему огненными отверстиями в туманных вращающихся колесах: таким образом, простейшая форма вращательного движения смело переносится на небо, чтобы объяснить видимость. И тут же отход от непосредственной очевидности. Светила находятся на различном расстоянии от Земли, а сама Земля находится в центре мироздания и никуда не падает, потому что для этого нет подлинной причины. <...>
Уже система гомоцентрических сфер Евдокса Книдского имела в виду возможность математически вычислить видимое движение, исходя из истинного, и эта система уже может считаться научной. Видимо, такова же была гелиоцентрическая система Аристарха. Безусловно научна александрийская, геоцентрическая астрономия Гиппарха и Птолемея, и только теперь <она> начинает приносить существенную практическую пользу (Сосиген, карта Птолемея).
Отход от утилитарности характерен для греков. Аристотель и Феофраст никак не ограничиваются изучением полезных животных и растений. Конечно, анатомия и начала физиологии в основном оказываются в руках врачей и связаны с практическими потребностями врачевания. Но Аристотель далеко уходит от этих потребностей в своих эмбриологических штудиях, а египтяне ими никогда не занимались, хотя за тысячу лет до греков выводили птенцов в инкубаторе.
Аналогичное развитие литературы. Все второстепенные цели — поддержание боевого духа или гражданских чувств сограждан, прославление тирана-заказчика или осмеяние ненавистных софистов, снискание славы или добыча средств к существованию своими произведениями — все эти вторичные цели достигаются, как правило, через более или менее осознанное создание эстетической ценности, произведения, которое держится на художественных образах и обращается к способности сопереживания и воображению слушателя, зрителя, читателя.