Весь трепеща, проснулся Аратов. В комнате не темно... Откуда-то льется слабый свет и печально и неподвижно освещает все предметы. Аратов не отдает себе отчета, откуда льется этот свет... Он чувствует одно: Клара - Да! - раздается явственно среди неподвижно освещенной комнаты.
Аратов беззвучно повторяет свой вопрос... - Да! - слышится снова.
- Так я хочу тебя видеть! - вскрикивает он и соскакивает с постели.
Несколько мгновений простоял он на одном месте, попирая голыми ногами холодный пол. Взоры его блуждалг "Где же? где?" - шептали его губы... Ничего не видать, не слыхать... т<же, вероятно, дело ее рук. 1
Он поспешно оделся. Оставаться в постели, спать - было1 немыслимо. Потом он остановился посреди комнаты и скрестил руки. Ощущение присутствия Клары было в нем сильнее чем когда-либо. 1
И вот он заговорил не громким голосом, но с торжествен[ой медленностью, как произносят заклинания.
- Клара, - так начал он, - если ты точно здесь, если ты меня видишь, если ты меня слышишь - явись!.. Если эта идасть, которую я чувствую над собою, - точно твоя власть - явись! Если ты понимаешь, как горько я раскаиваюсь Аратов еще не успел произнести это последнее слово, кцк вдруг почувствовал, что кто-то быстро подошел к нему, сзади - как тогда, на бульваре - и положил ему руку на плечо. Он
Что это? На его кресле, в двух шагах от него, садит женщина, вся в черном. Голова отклонена в сторону, как в стереоскопе... Это она! Это Клара! Но какое строгое, какое унылое лицо!
- Клара, -заговорил он слабым, но ровным голосом, - отчего ты не смотришь на меня? Я знаю, что это ты... но ведь я могу подумать, что мое воображение создало образ, подобный тому... (Он указал рукою в направлении Рука Клары медленно приподнялась... и упала снова. - Клара! Клара! обернись ко мне!
Он подался немного назад - и произнес одно протяжное, трепетное: - А!
Клара пристально смотрела на него... но ее глаза, ее черты сохраняли прежнее задумчиво-строгое, почти недовольное выражение. С этим именно выражением на лице явилась она на эстраду в день литературного утра прежде Я прощен! - воскликнул Аратов. - Ты победила... Возьми же меня! Ведь я твой и ты моя! полутемную комнату.
Вбежавшая Платонида Ивановна нашла его в обмороке. Он стоял на коленях; голова его лежала на кресле; протянутые вперед руки бессильно свисли; бледное лицо дышало упоением безмерного счастия.
- Яша! Яшенька! ЯшененочекИ - пыталась приподнять его своими костлявыми руками... он не шевелился. Тогда Платонида Ивановна принялась кричать не своим голосом. Вбежала служанка. Вдвоем они кое-как его подняли, усадили,
Он пришел в себя. Но на расспросы тетки он только улыбался - да с таким блаженным видом, что она еще пуще перетревожилась - и то его крестила, то себя... Аратов наконец отве не был бы в состоянии раздеться - и лечь в постель. Зато он заснул очень скоро, сохраняя на лице все то же блаженно-восторженное выражение. Только лицо его было очень бледно.
Когда на следующее утро Платонида Ивановна вошла к нему - он находился все в том же положении... но слабость не прошла - и он даже предпочел остаться в постели. Бледность его лица особенно не понравилась Платониде день и намерен пролежать?" "А хоть бы и так?" - ответил ласково Аратов. Самая эта ласковость опять-таки не понравилась Платониде Ивановне. Аратов имел вид человека, который узнал велик Но как же дальше? Ведь вместе жить нам нельзя же? Стало быть, мне прадется умереть, чтобы быть вместе с нею? Не за этим ли она приходила - и не так ли она хочет меня взять? мы оба - нетронутые! О, этот поцелуй!".
Платонида Ивановна то и дело заходила к Аратову в комнату; не беспокоила его вопросами - только взглядывала на него, ше.птала, вздыхала - и уходила опять. Но вот он отказался и от обеда... Это было уже из рук вон I
непьющий и женился на немке. Аратов удивился, когда она 1 привела его к нему; Платонида Ивановна так настойчиво стада 1 просить своего Яшеньку позволить Парамону Парамоновичу ; (так звали лекаря) осмотреть его - духа, что и на это согласился. Лекарь деликатно обнажил.его грудь, деликатно постучал, послушал, похмыкал - прописал капли да микстуру, а главное: посоветовал быть спокойным и воздерживатьс любил пощеголять учеными терминами, объявил ей, что у ее племянника все ^диоптрические симптомы нервозной карде алгии - да и фебрис есть". "Ты, однако, батюшка, гсьори попроще, - отрезала Платонида Ивановна, - латынью- о не пугай Лекарь ушел - а Платонида Ивановна пригорюнилась... однако послала в аптеку за лекарством, которое Аратов не принял, несмотря на ее просьбы. Он отказался также и од грудного чаю. "И чего вы так беспокоитесь, голубуш^э^
Она начала было дремать, как вдруг страшный, пронзительный крик разбудил ее. Она вскочила, бросилась в кабинет к Аратову - и по-вчерашнему нашла его лежавшим на полу.
Но он не пришел в себй по-вчерашнему, как ни бились над ним. С ним в ту же ночь сделалась горячка, усложненная воспалением сердца. Через несколько дней он скончался. Странное обстоятельство сопровождало его второй Аратову такую для нее дорогую вещь? Разве как-нибудь в дневник она ее заложила - и не заметила, как отдала? несколько придя в себя и увидав ее возле своей постели, сказал ей:
- Тетя, что ты плачешь? тому, что я умереть должен? Да разве ты не знаешь, что любовь сильнее смерти?.. Смерть! Смерть, где жало твое? Не плакать - а радоваться должно - так же, как и я радуюсь...
Вот какие "иные силы жизни" пришлось познать перед смертью Аратову...
Критики - ценители творчества Тургенева, не раз подчеркивали удивительное правдоподобие, жизненность и реалистичность как переживаний Аратова, так и всей сюжетной линии повести. Еще в сентябре 1882 года П. В. Анненков,
Восемьдесят лет спустя В. Сквозников напишет почти то же самое: "Правда, как и в рассказе "Сон", мнителен, страдал сердцебиением, иногда одышкой..." Так что и психоз далеко не исключен..." - заключает автор высказывания.
Л. В. Пумпянский, современник Сквознякова, отмечает, что Тургенев почти всегда вводит возможность второго - естественного - объяснения таинственного явления. В качестве примера он приводит конец последней главы повести и ее отношений с героем рассказала с теми взаимоотношениями, что устанавливаются на спиритическом сеансе между медиумом и его духом-водителем. Подобный же "упрек" допустимо высказать временного пребывания в нашем мире. Так, на проводившихся в Лондоне в самом начале 70-х годов прошлого века спиритических сеансах, в присутj ствии молодого медиума Флоренс Кук материализовы-j вался ее дух-водитель по имени Кэти Кинг.
У. Крукса, на его глазах. Возникнув из ничего, Кэти обходила присутствующих, раздавая им локоны своих волос, отрезаемых ею же на глазах у всех. Затем она убывала в небытие, а участники сеанса оставались с ее локонами В исключительно редких случаях призраки, самопроизвольно материализуясь в быту, помимо каких бы то ни было сеансов, также способны оставлять вещественные следы своего мимолет
В то время Росс вела семинар по проблемам смерти и умирания в Чикагском университете. Случилось так, что одна из пациенток, которой она симпатизировала, скончалась. Спустя десять месяцев после ее смерти начались В тот момент, когда доктор сообщала начальству о своем решении, она заметила женскую фигуру, сидевшую невдалеке. Та показалась ей знакомой, но доктор не могла сразу вспомнить, гд