Милый, неугомонный Николай Васильевич! Как хорошо мне с ним! Светлая у него голова…
«Спасибо вам…» Я хотела еще что-то сказать, но в коридоре раздался резкий звонок. Он прервал меня на полуслове, отстранил от себя чашку с кофе, нехотя поднялся, опираясь своей единственной рукой о стол.
Вернувшись на кухню, Николай Васильевич положил передо мной бланк срочной телеграммы, заверенной врачом: «Петр Николаевич скончался 26 похороны среду — Люда».
«Орлов не был с нами на линии огня. Петр Николаевич не был под пулями потому, что мы его не пускали, как ни порывался этот человек к нам, на передовую. Мы все считали, что он больше нужен нам как волшебный лекарь. Но зато он вывел себя на самую-самую опасную линию борьбы за жизнь человека потом, когда зачехлились пушки. Наверное, мы, солдаты, для этого и берегли его». Больше Николай Васильевич не мог произнести ни слова, лицо его словно одеревенело. Низко склонив голову, не находя в себе сил скрывать слезы, по-стариковски горбясь, зашмыгал, еле передвигая ноги, к дивану.
Я вызвала по телефону «скорую помощь», решив всегда, всю жизнь, быть рядом с этим дорогим человеком…
Такие-то, подружка, у нас дела. Еще и еще раз желаю тебе душевного покоя и счастья, счастья. Искренне всегда с тобой — твоя Светлана».
Ровно час я находился наедине с письмом Тарасовны в комнате Агриппины Дмитриевны. Скорее бы она появилась! Заявлю ей: «Отказываюсь вмешиваться в личные отношения Градова и Шатайкиной». Скажу в глаза: «Не особо изменились вы, «белая тишина»! Главного не понимаете — души своей подруги. Нет у вас ни малейшего основания сбивать с толку Светлану Тарасовну, не путайтесь у нее под ногами!»
— Какое, в конце концов, Агриппина Дмитриевна, мне дело до ваших теорий о наследственности заболеваний, — бормотал я, прохаживаясь по комнате и вроде бы обращаясь к кукле Асе, временами даже щелкал ее по носу: — Вот вам!.. Однажды вы изволили стать между Светланой Тарасовной и Алексеем Причастновым. Теперь опять чудите!.. И вообще в вашем доме только обещают быстро подать душистый чай, а угощают черт-те чем — отвратительным настроением!
Мое внимание привлекла большая литография «Русская зима в Суздале» с новогодним видом Торговой площади. Эта литография в багетной раме помещалась на стене над диваном.
Я глядел на литографию, припоминая свои посещения этого замечательного города, и, казалось, будто делился впечатлениями с Агриппиной Дмитриевной. Даже бормотал себе под нос нечто вроде этого:
— Вы повесили на стену, Агриппина Дмитриевна, «Русскую зиму», но уверен, не соизволили видеть таковую зиму наяву!.. А меж тем традиционные праздники русской зимы манят в Суздаль гостей, даже зарубежных. К вашему сведению, Агриппина Дмитриевна, на тех праздниках я имел удовольствие встретиться с Константином Занковецким из Польши, которого знал еще в Отечественную по корпусу имени Ванды Василевской. Константин тогда был командиром зенитного орудия. Видели б вы, как он здорово сшибал фашистские самолеты: выстрел — и нет стервятника!.. Сейчас Костя профессор. Радуюсь за него… Встречался в Суздале и с Франсуа Доде из Франции. Не опутайте его, пожалуйста, с писателем Доде. Франсуа даже не родственник Альфонсу Доде. Франсуа — боец одного из отрядов французского Сопротивления. Теперь сотрудничает с нашими учеными в области освоения космического пространства… Встречался на празднике и с Карлом Метнером из Германской Демократической Республики. Метнер не имеет никакого отношения к нашему известному композитору и пианисту Николаю Карловичу Метнеру. Карл Метнер служил в гитлеровской армии — не ужасайтесь, дорогая! Служить можно по-разному. Карл носил форму гитлеровского офицера, но… Короче, Агриппина Дмитриевна, вы смотрели фильм про Штирлица? Ну и отлично! Штирлиц — собирательное лицо… Немало было ему подобных… Бывают на этом празднике гости из Чехословакии, Бельгии, Швейцарии, Австралии… Тогда на празднике был Дед Мороз. И была его юная помощница Снегурочка. Они приглашали гостей принять участие в разнообразных увлекательных затеях. Конечно же, раздавали подарки. У нарядной елки, в центре Торговой площади, водили хоровод под задорную музыку. В его живую цепочку, не выдержав, входили и зарубежные гости. А на помосте выступали местные и приезжие артисты. Кто хотел, мог промчаться на санках с крутой горы. Прокатился и я. Аж дух захватило!.. И еще веселье: перетягивание каната… То же самое будет и на следующем таком празднике, когда помимо всего прочего, Агриппина Дмитриевна, вы сможете проверить свою ловкость и смекалку, участвуя в разных аттракционах. Полагаю, вам будет приятно просто погулять среди веселого, празднично настроенного люда. Поверьте, забавно проведете время. Приценитесь к товарам в расписных коробках «офеней». Постарайтесь не упустить возможность покататься на тройке. Представьте себе: лихо мчатся, с сизым парком на спине, легконогие кони. Летят из-под копыт комья снега, а вам все трын-трава, совсем не страшно — разлюли малина!.. Вдоволь нагулявшись, загляните, скажем, в ресторан. Отведаете блюда, составленные по старинным рецептам, всласть откушаете медовухи, споете с друзьями песню… Вы говорите, что в этом городе у вас еще не появились подходящие друзья, с которыми можно было бы развлечься?.. Ничего, обзаведетесь. Мария Осиповна Огородникова поможет в этом, глядишь, и жениха подходящего сосватает! — она женщина с понятием, общительная и дурного не посоветует. Ну-ну, не сердитесь, Агриппина Дмитриевна!.. Да поимейте в виду: в ресторане не засиживаться. На другой день будет много работы — экскурсии по суздальским достопримечательностям. Познакомитесь с уникальными памятниками, с многочисленными музейными экспозициями. Будьте уж до конца умницей! И помните: хорошо в Суздале в любое время года — и летом, когда город-музей красуется луковками куполов среди зеленых лугов или желтеющих полей, и зимой, когда удивительно гармонично сочетаются между собой чистота снега, белый камень древних построек, мягкость солнечных лучей, пробивающихся сквозь пелену облаков. В Суздале, верьте мне, всегда хорошо. Один мой знакомый сказал: «Я люблю Москву, преклоняюсь перед Ленинградом, но жить могу только в Суздале…» Молодо выглядит древний Суздаль. И тянутся к нему люди. Да и вы, милейшая Агриппина Дмитриевна, никуда больше не уедете отсюда…